домашних тапочках…
Подумав про тапочки, Надежда неожиданно осознала еще одну вещь, которая до сих пор не доходила до нее в пылу охоты за котом: одна ее нога была в тепле и уюте, вторую же холодил напольный кафель.
То есть одна ее нога была босой.
Надежда опустила глаза и удостоверилась в этом неприятном открытии.
Она где-то потеряла один тапок.
Это окончательно решило вопрос: появиться перед соседями в затрапезной футболке, вытянутых на коленях штанах и тапочках – это, конечно, неприятно, но появиться перед ними в одном тапке было решительно невозможно. Ведь учат же нас в дамских журналах, что всегда надо выглядеть прилично – в любом месте и в любое время суток. Днем и ночью, в будни и праздники… «Ага, – огрызнулась самой себе Надежда, – я же квартиру убираю, в пыли вожусь, что же мне, делать это в вечернем платье?..»
Дверь кладовки была закрыта неплотно. Надежда закусила губу и осторожно выглянула в щелку.
Она успела разглядеть мужское плечо в черном пальто, плоский затылок, темные волосы. Мужчина исчез из ее поля зрения, сменившись женщиной – несомненно, той самой, которую Надежда Николаевна видела последнее время перед соседней квартирой. Ее светлый кожаный плащ и пышные волосы цвета топленого молока.
Разговор на повышенных тонах продолжался.
– Я знала, что дело нечисто, – говорила женщина с тем странным напряжением, какое бывает, когда родители ссорятся, стараясь не разбудить спящих детей, то есть пытаясь говорить тихо, вполголоса, но то и дело срываясь на крик. – Я знала, конечно, но не представляла, до чего вы можете дойти!
– Ой, вот только не надо этого! – процедил мужчина. – Только не заводи старую песню! Ты в этом деле по самые уши, и если что-то пойдет не так – ты будешь первой, кто…
– Не надо меня пугать! – выкрикнула женщина. – Я прекрасно знаю, чем мне это грозит, но больше не хочу в этом участвовать! Я пойду сам знаешь к кому и скажу…
Ссорящаяся пара прошла мимо кладовки и удалилась в комнату. Голоса стали глуше, но раздражение и злость в них только нарастали. Надежда чуть шире приоткрыла дверь, выглянула в коридор и увидела совсем недалеко одиноко валяющийся тапок. Она огляделась, увидела справа от двери старый мужской зонтик и ухватила его правой рукой, левой продолжая прижимать к себе Бейсика.
При этом она, должно быть, прижала его слишком сильно, потому что кот издал недовольное утробное урчание и попытался вырваться.
– Тише ты! – шикнула на него хозяйка и, высунув зонтик в коридор, попыталась дотянуться до тапка.
В комнате по-прежнему спорили на повышенных тонах.
– Ты этого не сделаешь, дура! – Мужчина пытался сдержать голос, но злость так его распирала, что он почти кричал. – Идиотка, совесть у нее, видите ли, взыграла! Так я и поверил…
Надежда Николаевна поежилась – в такой момент лучше человеку под руку не попадаться. Эти двое и так на взводе, увидев ее, они непременно решат сорвать свою злость на ней. Еще подумают, что она нарочно подслушивает.
Бейсик внезапно дернулся,