земли, какую они оставили нам, уходя… И нашим дедам пришлось все отстраивать заново. Может потому не до мертвых было…)
Дед вернулся с финской войны целым и невредимым. Никого не убил и не привез никаких трофеев.
После финской дома прожил всего ничего. Практически на следующий же день после объявления Отечественной был призван. И началась еще более страшная и длинная война.
Меня окликают. Встряхиваюсь. Не время для глубокомысленных раздумий и воспоминаний. Санинструкторы стоят кучкой. Нервно курят. Мальчишки совсем.
– В одну шеренгу – становись! – командую им.
Не слишком шустро и ворча что-то, все-таки выстраиваются кривоватой шеренгой.
– Сейчас пойдем к цехам. Задача – сбор уцелевших раненых. Вопросы?
– А если там живых нету? – спрашивает один из середины, верткий такой, ушанка у него нахлобучена «с чужого плеча», уши торчат смешно. Надо бы по уму, чтоб он сначала разрешения попросил на вопрос – как-никак я все-таки успел стать офицером. Но все равно для этих мальчишек я штатский, так что черт с ним.
– Тогда упокоение зомби, сбор оружия и действия по обстановке. Опыт оказания медпомощи есть? У кого есть – поднимите руку, – говорю им.
Поднимают руку трое. Маловато.
– Значит, напоминаю: если кровотечение – заткнуть дыру тампоном или индпакетом, кровь остановить, рану перевязать. Сломанные конечности не тормошить, обездвижить на два сустава минимум.
– Шин у нас нет, – доносится из строя.
– Пользуйтесь подручным. Вот я недавно магазин пустой на перелом примотал.
– Собираешься им курс лекций читать? – тихо, чтобы не ронять моего авторитета, деликатно спрашивает Ильяс. По тону понятно, что он категорически не одобряет мой почин.
– Только самое важное и то в двух словах, – так же негромко отвечаю я.
– Лучше им скажи, чтоб оружие держали наготове, но на предохранителе, поодиночке не шарились и не перестреляли друг друга сдуру.
Тут Ильяс прав. По возможности кратко говорю им это. Ильяс терпеливо выжидает конца речи и тут же распределяет мальчишек – кто с кем двигается.
Нам не удается спокойно добраться до цехов. Там была бойня. Но и здесь убитых валяется много. Вижу, что это, скорее всего, упокоенные. Погибшие лежат не так чтоб слоем, но проехать невозможно, а давить тела наш водитель Вовка категорически отказался. Благородно, конечно, но есть у меня смутное подозрение, что причина несколько иная. Впрочем, эти мысли я высказывать не собираюсь.
– Будем растаскивать, чтоб дорогу освободить. Мы с Андреем – на прикрытии с бэтээра, Серега – пулемет, держишь заднюю полусферу. Пятая и шестая тройки – оттаскивают, третья и четвертая – на прикрытии, меняются через десять минут – направление на вон ту маталыгу, что к нам ближе, резерв – у кормы бэтээра, – дает расклад Ильяс.
– Мне что делать? – спрашиваю у него, когда Ильяс лезет на бэтээр.
– На тебе ракеты. Если