приблизилось к краю горизонта, что домовятам оставалось совсем мало времени, чтобы поспеть домой к самому ужину, вновь пропустив приготовления.
– Ой! Поздно уже как, надо бежать! – спохватилась Иголка, оторвав взгляд от мрачной картины впереди и увидав золотистый диск, готовящейся к завершению своего сегодняшнего путешествия.
Домовята подскочили и синхронно повернулись в сторону опускающегося за холмы солнца, грозившегося вот-вот коснуться горизонта. И тут произошло то, что перевернуло не только весь день, но неожиданно стало началом приключений домовых на пути домой.
Иголка громко ойкнула, Туч пробурчал что-то невнятное, а Кроша ахнул так звонко, что у домовят заложило уши.
– Смотрите! Смотрите! – кричал он.
Со стороны океана, над самыми водами, сильно коптя чёрным дымом, едва удерживаясь на высоте, погружённый в косые лучи заходящего солнца так, что казалось, будто красно-золотое пламя охватило весь его корпус – летел небесный корабль.
Небесный корабль
Действительно, корабль оказался раньше, чем думалось Тучке: не следующим утром – на рассвете, когда солнце поднимается из-за океана, словно после утренней ванны, но вечером – на закате, когда заходящее за холмы светило окрашивает небо в целое пиршество красок.
Писарь же не ошибся, когда говорил о скором появлении и именно тогда, когда никто и ждать не будет. Только ошибся он в том, что домовята увидели лишь один корабль, вместо целого каравана скользящего в золотых волнах, прежде заполняющего собой практически всё небо.
Первым пришёл в себя Туч:
– Смотрите, да он ведь сейчас разобьётся об наш утёс!
– Ой, – только и смогла воскликнуть Иголка, закрыв лицо руками. Кроша прижался к ней, и сильно зажмурился, но буквально каждую секунду открывал глаза, но тут же опять зажмуривался.
Корабль же, из последних сил державшейся в воздухе, коптя чёрным, тяжёлым дымом, медленно приближался к каменной скале – утёсу, на котором находились домовята, и высоты его полёта было явно недостаточно, чтобы преодолеть препятствие – так низко над океаном он был. Формами своими он напоминал большую ладью с низкими, расширяющимися бортами, высоким носом и кормой, и белоснежным квадратным парусом.
Туч бросился к краю так резво, что едва успел остановиться перед самым обрывом. Он хотел, размахивая руками, подать знаки, предупредить того, кто управляет кораблём, чтобы он облетел утёс стороной. Когда же маленький домовёнок добежал до границы, где твёрдый камень обрывается вниз, он случайно посмотрел себе под ноги и увидел, как океан теряет своё спокойствие и с рокочущим шумом разбивается об острые скалы где-то там, далеко под ним. Вид бурлящей пены, с высоты, подействовал на Тучку очень болезненно. Он зашатался.
– Осторожно! – выдохнули одновременно Кроша и Иголка, и кинулись к Тучу, опасно наклонившемуся в сторону обрыва, точно его тянула туда неведомая сила.
Иголка знала, как Тучка боится высоты, ведь на мельнице, в тот единственный раз, когда