отдельные заблудившиеся комары его не донимали. Он ничего не чувствовал, как и задумал накануне, отключившись ото всего.
Проснулся, когда солнце стояло высоко. Тумана, который навалился ночью, не виднелось. По всему телу пробегала дрожь. Хотелось есть, точнее, не столько есть, сколько пить. Кое-какие припасы он купил в ларьке на вокзале, но половина оказалась съедена, ушла на закуску. Хотелось свежей ухи, но голыми руками рыбу не наловить. Он принял решение, идти на поклон к деду, у которого в хозяйстве имелось всё.
* * *
Дед расхворался. Огромный, широкоплечий, обладающий недюжинной силой, он мог запросто побороться и с «мишкой», взял и расхворался от какого-то микроба, которого и в микроскоп-то не увидишь! Он лежал на кровати с мокрым полотенцем на голове с закрытыми глазами. Со стороны непонятно, то ли он спал, то ли просто так лежал, прикрыв глаза. Торчала во все стороны седая щетина, называемая бородой. Бороды, как таковой, не выросло, а имелся просто давно небритый подбородок. Эта щетина нисколько его не портила. Он так жить привык. В лесу не перед кем особенно красоваться, а Северина, дочка, не в счёт. Она его любила и такого, она просто не обращала внимания на его внешний вид. Он для неё являлся просто дедом. На самом же деле он по возрасту совсем не старый, всего каких-то шестьдесят с хвостиком. При его атлетической фигуре – это совсем не возраст, но Северина смотрела на мир со своей колокольни. Ей казались старыми все, кому перевалило за сорок.
Северина хлопотала по хозяйству, варила деду снадобья из трав, обед, грела воду, которую предварительно наносила из колодца, делала мелкие дела по хозяйству, коим не видно конца.
В это время и появился Иван Жуков. Он подошёл незаметно к калитке. Северина увидела его в последний момент. Она тут же протянула руку за дверь и взяла ружьё. Стрелять из ружья дед научил её ещё в детстве. В меткости она могла посостязаться и с дедом, и с кем угодно.
– Не подходи, выстрелю! – крикнула она незнакомцу.
– Нет такого закона, в человека стрелять! Да и не выстрелишь ты, а пугать не надо, я не боюсь, – Иван сделал шаг от калитки к дому.
Северина выстрелила. Выстрелила она по горшку, который висел на штакетнике рядом с калиткой. Горшок разлетелся вдребезги. Иван опешил, даже попятился назад. Такого проворства и наглости он от какой-то девчонки не ожидал.
Северине стало до слёз жалко разбитый горшок, но она не подала виду, спросила грозно:
– Кто таков?
– Я к деду. Дед дома? – спросил Иван.
– Нормальные люди сначала спрашивают, здороваются, а потом шагают к дому. Какое тебе дело до деда?
– Нормальные люди по гостям не палят!
– Я в гости никого не жду. Это надо ещё посмотреть – гость ты или проходимец.
– Разве по мне не видно, что я гость?
– По твоему внешнему виду ты – бандит с помятым бандитским лицом и наглый! Гости по ночам по лесу не шастают, – наугад брякнула Северина. А вдруг попадёт в точку?
– Если