горизонта, когда Лит вернулся обратно на постоялый двор. Он проверил отдыхавшую Гевру и зашёл внутрь. Зала гудела от постояльцев. Темы были те же, что и днём: рыбалка, промыслы, Мелинир Кафр.
Инария сидела в самом тёмном углу и что-то выпивала из высокого кувшина. Лит не видел её лица, а узнал по дорожному плащу и мечу на поясе, который она не сняла даже здесь – в безопасной и охраняемой деревне.
– Как поход в храм? Завёл новых друзей?
– Более чем успешно, – уклончиво ответил Лит. – А у тебя как прошло у ворот?
– Не так хорошо, как я рассчитывала, – Инария задумчиво посмотрела на толпу вечерних гуляк, обсасывающих последние слухи. – Тела пропали с дороги, кто-то забрал их. Люди десятника никого не нашли.
– Но кто их мог забрать?
– Тот же, кто и послал их, – Инария выразительно посмотрела на Лита. Она пододвинула кувшин к монаху, в нём оказалось вино.
В её глазах плясали опасные огоньки, хотя, может, это был всего лишь отсвет огня в печи неподалёку. Но всё равно Лит смутился, так как не обмолвился Инарии о том, что ему сказали напавшие на него люди, что кто-то заплатил за жизнь монаха. Хотя воительница вполне могла бы слышать их разговор самостоятельно. Бандиты говорили не так уж и тихо, чтобы их нельзя было расслышать из лесу.
Вместо этого Лит решил спросить другое и попытался сменить тему разговора, но сделал это крайне неумело:
– Так какое дело ведёт столь прославленного воина из Стального Ручья?
– Лесть не поможет тебе проникнуть в дела светлейшего князя. И не так уж я прославлена, я предпочитаю скрываться от славы.
– Почему? Разве ты не мечтаешь о том, чтобы о тебе пели песни и складывали легенды?
– До досужих баек крестьянства мне дела нет, – лицо Инарии приобрело скучающее выражение. – Пусть рассказывают и поют, что хотят. Сила всегда привлекает страждущих. Если я стану вмешиваться во всё, что происходит вокруг, то могу привлечь внимание тех, кого совсем не следует беспокоить.
– Разве это останавливало героев древности? – Лит всё ещё пытался придумать что-то получше для разговора, но у него не выходило ничего путного, а Инарии, как казалось, было всё равно.
– Мало кто из них умер своей смертью, и совсем мало из них знали счастье в жизни. Только испытания и битвы. Это не мой удел.
– А каков он, твой удел?
– Служение истине и справедливости, и людям, что их олицетворяют. Я не ищу подвига, я ищу правды. Я не ищу встреч с чудовищами.
– Благородная цель. Думаю, её же преследовали многие из героев древности. Я и представить себе не могу, что человек рождается и его всенепременно тянет совершить подвиг, – тут Лит позволил себе улыбнуться. – Честный человек всегда хочет помочь другим, и те люди, кому он помог, благодарят его за это, называя его помощь подвигом. Ты говоришь о чудовищах, но разве герои убивали их просто ради славы? Разве монстры не разоряли