и слегка просвечивает, если смотреть на него при ярком свете. Несколько ягод вполне могут парализовать тебя.
– Я читал в «Травнике» Гевольта, – он вспомнил об одной из книг в котомке, что висела у него за плечами, – о том, что те ягоды, о которых ты говоришь, часто встречаются в колдовских ритуалах.
– Об этом мне неведомо, – просто ответила Инария, а Лит продолжил:
– Червонник также входит в состав множества зелий. Для травника это очень ценная ягода. Я-то, впрочем, никогда особо не работал с такими аспектами травничества, но кое-что знаю об этой материи.
– Тебя обучали знаниям о травах?
– Немного, – уклончиво ответил Лит, который всё свободное время в монастыре посвящал поиску новых растений и способу их применения в зельеварении. О червоннике он знал всё, что только можно знать человеку, прочитавшему все известные труды самых достойных зельеваров и переписавшему знаменитый «Травник». Он никогда не находил эту ягоду в природе, потому что в окрестностях монастыря она не росла, но теперь, узнав о том, что здесь она есть, Лит загорелся идеей собрать эти ягоды и вдоволь поработать с ними.
Размышляя о травах и зельях и об их воздействии на человека, Лит не заметил, как тропа, по которой они двигались, стала шире и ровнее. Теперь на ней встречались даже следы древней каменной дороги. Монах обратил внимание на неё, только когда справа вдруг начали вырастать руины какой-то старой и разломанной постройки.
Инария остановилась у ближайшей стены и отпустила Эрго.
– Нужно проверить, не идут ли за нами, так что побудь пока что здесь, – Инария сообщила это Литу приказным тоном, а после чего, не спеша, пошла обратно по тропе, и даже шагов её было не слышно, так тихо она кралась.
Лит не сразу приметил, что она ушла: его воображение было захвачено мыслями о том, что здесь располагалось раньше, где ныне зияли руины. В голову монаху шли идеи, что это мог быть древний храм в честь кого-то из Старых богов. На это наводило то, что, судя по всему, здание было круглым, а свинцовые белила сохраняли свой цвет даже спустя тьму веков. Развалины не поглотила ни трава, ни земля. В манускриптах ордена языческие храмы описывались именно так.
Не было ни намёка на крышу или её остатки. На земле удивительно мало осталось от того, что неизбежно сыпалось с руин. С первого взгляда казалось, что древние строители только стены и поставили, а про потолок и крышу забыли.
Лит вышел в центральную часть этого, как ему казалось, храма. Это оказалось очень широкое помещение: здесь могло поместиться до сорока человек. Круглые стены были гладкими, без намёка на трещины или сколы, и только в одном месте был какой-то барельеф, но расположен он был почему-то не перед смотрящим на него человеком, а у самой земли, словно бы вырастая из неё.
Монах подошёл прямо к барельефу и наклонился перед ним. Он был не очень большого размера, но изображение сохранилось очень хорошо. В камне