ни один раб, я о таком не слышала. Ему явно что-то нужно узнать от тебя. И пока ты не расскажешь ему все, он точно не причинит тебе вреда, – она заглянула в ее покрасневшие глаза и улыбнулась. – Эй, милашка! Все будет хорошо! Помни, что к нему нужно относиться с почтением. Когда тебя приведут к нему, опустись на колени и склони голову. Да, вот так. И жди, когда он сам с тобой заговорит. Обращаясь к нему, называй его вождем, так звучит его титул среди Орды! Иначе тебя накажут.
Девочка кивала, впитывая ее слова, но спокойствие к ней так и не приходило.
После полуденного солнца, из центра лагеря пришло двое воинов, облаченных в плащи поверх темного цвета кожаных панцирей. На их головах красовались конусообразной формы шлемы, украшенные красными хвостами из шерсти.
Они встали у клетки, жестом поманив к себе девочку. Гэй ла кивнула ей на прощание, шепнув:
– Будь уважительна и ничего не бойся!
Маня вышла из объятий тюрьмы и быстрым шагом пошла за одним из конвоиров. Второй шел сразу за ней. Теперь она получше смогла разглядеть устройство лагеря. Из окруживших ее палаток доносились громкие разговоры и смех, женские стоны, звуки бьющейся посуды и храпа. Возле жилищ стояло множество стоек с копьями, мечами и топорами. Тут и там, словно хворост возле бани, лежали связанные верёвкой дротики, и корзины, полные стрел.
По лагерю сновало множество воинов и рабов, скованных по рукам короткими цепями. На всех были надеты ржавые железные ошейники. Невольники носили тюки с сеном, бочки, ящики с провиантом. Отстающих били розгами надсмотрщики. Тех, кто ронял свой груз, забивали сапогами. Женщин ждала учесть ещё хуже. Их передавали из палатки в палатку, насилуя до полусмерти. И после короткой передышки, запускали по новому кругу. Другие рабы были прикованы к жутковатого вида столам, где им вырезали новые узоры на плечах и груди. Страдальцы громко кричали и плакали. И за это получали все новые и новые удары розгами.
И хотя повсюду лежала грязь от талого снега, лагерь гхануров был обустроен по-военному чисто и аккуратно. Все располагалось так, чтобы не мешать проходу по тропинкам между жилищами. Оружие было вычищено, мусора под ногами не валялось. Здесь было, в каком-то роде, опрятнее, чем в родной деревне, где птичий помет, порой, покрывал улочки от хаты до хаты. Даже нужники у них тут стояли отдельно, чтобы не мешать своими запахами отдыхающим в палатках солдатам.
Чем дальше ее вели, тем больше Маня поражалась размерам стоянки войска. Хотя для маленькой девочки все что угодно могло показаться огромным. Особенно ее тревожили развешанные повсюду стяги с пламенем. Словно наблюдая за нею, они провожали каждый ее шаг пристальным взором. Меж стройных рядов палаток можно было различить луг, полный пожелтевшей травы, где паслись тысячи лошадей.
Маня пробовала развлечь и успокоить себя, считая шаги. Но, цифр больше сотни не знала. Поэтому раз пять или шесть начинала заново. А потом и вовсе бросила это дело. Ведущие ее гхануры шли быстро, не сбавляя шага. А она, совсем обессиленная, начинала уставать, едва поспевая за ними. Приходилось чуть ли не бежать,