качаю головой, чтобы выбросить все эти глупые мысли из головы, открываю массивную дверь и захожу в просторный холл. Слишком много народу. Опустив голову, прохожу к нужной аудитории, которая находится в самом конце коридора. Всю информацию о своём факультете, я узнала на сайте, прежде чем поступить в этот университет. Несмотря на то что, моё обучение является платным, я всё равно приложила усилия, чтобы меня приняли. С восьми лет у меня есть тяга к журналистике. Профессия считалось мне самой доступной из всех.
Сажусь на самое нижнее место, потому что оно является самым непримечательным, и осматриваю аудиторию. На стенах висят большие стенды о лучших студентах прошлых годов, а также информация о истории американской журналистики, начиная с годов её возникновения. Люди из года в год выбирают эту профессию, поскольку занимаясь любимым делом, они ещё и покоряют мир, посещая разные страны.
Задумавшись, я не замечаю, как рядом со мной присаживается молодая девушка, положив сумку на стол. Она тяжёло вздыхает и, запустив руки в волосы, начинает массировать голову, чтобы снять напряжение. Когда аудиторию заполняет толпа людей, рассаживаясь на своих местах, я, нервно оглядывая помещение в поисках лишь одного человека. Значит у нас разные факультеты, это к лучшему, потому что не в силах выдерживать его испепеляющий взгляд. Когда девушка поворачивается ко мне лицом, я приоткрываю рот, в удивлении. На правой стороне её лица ожог. Ожог почти на пол лица, который весьма трудно скрыть. Девушка улыбается, видя моё удивление.
– У меня их ещё на теле куча, – обнажив свои белые зубы, говорит она – Меня Элла зовут.
– Хейсли – бездонным голосом произношу я, и не удерживаясь от любопытства, спрашиваю: – Откуда они у тебя?
Элла тянется к чёрной сумке, достав из неё зеркало, смотрится в своё отражение, стараясь скрыть отчаяние.
– Мой дом подожгли, вся моя семья выжила, но ожоги остались на каждом, – тихо прошептала она – На мне их больше всего, потому что я была глупой маленькой девочкой и полезла обратно в горящий дом, чтобы забрать кое- какие вещи. Всё это закончилось ребилетационным центром.
– Мне жаль – сочувственно произношу я
– Если только пластику – пожимает плачами Элла – Но я уже привыкла, поэтому не хочу ничего менять.
Внезапно слышу громкий смех Клэр, и сжимаю руки, так что ногти впиваются в кожу, оставляя следы на ладони.
– И к этому я тоже привыкла – она кивает в сторону Клэр, и я улыбаюсь.
Когда заходит преподаватель в аудитории становится тихо, слышны только его тяжелые шаги. Элла перестаёт смотреть на меня, и смотрит на мужчину, который кладёт свою сумку и начинает записывать что-то на доске. Очень удивительно, что со мной кто-то начала общаться, раньше я общалась только с Эмили. Я никогда не верила в женскую дружбу, потому что её не бывает. Поэтому старалась как можно меньше общаться с девочками. Но Эмили я доверяла.