лицо было мальчишеским более чем обычно, словно они вдвоем праздновали восьмое или девятое рождественское утро.
– Разве ты не… – сказал Джейми, качая головой. – Клоуны… то есть я заходил в твою комнату, там была кровь…
Стив проигнорировал его слова.
– Ты не поторопишься, приятель? Выгляни наружу. – Он скрылся за пологом шатра.
Только сейчас Джейми услышал музыку духового оркестра, игравшего карнавальную мелодию, а также гомон толпы. Он высунул голову наружу, и многоцветье поразило его, как ушат холодной воды, выплеснутый в лицо. Цвета были столь яркими, что ему пришлось зажмуриться. Открыв глаза, он увидел проходящую мимо толпу – молодые, старики, дети в ярких одеждах, младенцы в колясках и на руках матерей. К запястьям участников шествия были привязаны шары. Вокруг шатра расположился миниатюрный город, состоящий из палаток и киосков, заполненных смуглолицыми цыганами, которые торговали вразнос безделушками. По этому городу ходили толпы людей, оживленно беседующих друг с другом. Джейми поискал глазами источник карнавальной музыки, но не увидел оркестра. Казалось, музыка дрейфовала в воздушном пространстве, как бриз, как естественное продолжение цвета и запаха попкорна.
Джейми вышел из шатра. Пожалуй, он был единственным человеком, не имевшим представления о том, что, черт возьми, происходит. Стив нетерпеливо поманил его.
Джейми протер глаза:
– Стив?
– Черт, что тебе?
– Мы… – Он хотел спросить, живы ли они. – Где мы?
Стив схватил его за руку:
– Ты пойдешь, наконец? Я слышал, там будет волшебное представление, вон в том шатре. Пойдем.
Джейми позволил Стиву тащить себя по дорожке. В отдалении он увидел раскрашенную вывеску с надписью: «Комната смеха». За ней на высоком шатре было написано: «Зона ужасов». Они прошли мимо одного гигантского шатра, на котором было выведено краской: «Главная сцена». Оглянувшись через плечо, Джейми увидел высокую деревянную арку, множество мигающих огней и услышал шум карнавала: звенящие колокольчики, лязг запущенных механических аттракционов, возгласы, крики. Он не видел вывески, но догадывался, что где-то там она есть и гласит: «Аллея интермедий».
Ответ на его собственный вопрос о том, где они находились, был очевиден: в цирке. В каком цирке, как он здесь очутился и почему, он не знал. Но неожиданно все это показалось ему не важным. Он почуял аромат попкорна, жаренного на масле, и почувствовал легкое головокружение, словно вдохнул запах какого-то наркотика. «Не важно, где ты находишься, – шепнул ему по-дружески внутренний голос. – Просто расслабься! Никаких вопросов. Это карнавал. Понимаешь, карнавал!»
Неожиданно на Джейми нахлынул прилив бодрости. Теперь он ощущал себя так, как бывало в пятницу вечером в городе, когда он сидел в баре, приняв вторую или третью порцию виски, а музыкальный автомат играл песню в исполнении «Говорящих голов», и в баре было много женщин. Он остановился, чтобы с изумлением оглядеться. Стив рявкнул в нетерпении:
– Джейми!