прекрасно осознавал Артем. – Не хочу видеть тут у себя ни ревизоров, ни чиновников по особым поручениям, ни еще каких залетных столичных гостей. За последнее время привык как-то, знаете, управляться самостоятельно».
Второй вид землевладения – наделы незнатных, мелких и средних самураев. Это была вовсе не спокойная гавань для мелких судов, как кому-то могло показаться с первого взгляда. В этой среде нет-нет да и случались свои шторма. Потому что не всегда и не все самураи довольствовались тем, что имеют, и иногда норовили увеличить свои владения. А за счет кого это делать? Правильно, за счет ближайших соседей. Порой доходило до настоящих сражений, пусть и местного, деревенского значения. Дважды Артему со своими самураями пришлось выезжать на усмирение таких вот конфликтов. Усмирить удалось без труда, однако были на этой крохотной войне и свои погибшие.
А с третьей формой собственности на японскую землю головной боли было больше всего. Хорошо хоть, часть этого головняка брал на себя дзито, губернатор гражданский. Брал он в тех случаях, когда споры касались лиц простого звания. Но стоило поцапаться самураям, и тогда судить-рядить должен был уже Артем.
Эта третья, самая надоедливая для Артема форма земельной собственности звалась дзинуситэки сёю. Она восходила к очень давнему, принятому чуть ли не при первых императорах закону о наследственном владении освоенной пустошью. Суть его заключалась в том, что кто поднял целину, тот и получил ее во владение. Вроде бы все просто и понятно. Ан нет.
Осваивали пустующие земли, как правило, крестьяне или самые бедные самураи, отличающиеся от крестьян только мечами за поясом и прической-сакаяки. Они осушали болота, вскапывали целину, проводили к полям воду, словом, вкалывали как проклятые, осваивали-таки эти пустоши, а потом начинался столь хорошо знакомый российскому человеку бюрократический бардак. Земля не закреплялась за человеком автоматически, право на нее должно было быть подтверждено официально. Для этого соискателю надо было пойти к дзито, тот отправлял своего чиновника для тщательного обмера участка и составления описания участка. Потом дзи-то должен был списаться с ведомством, которое вело земельный кадастр (оно так и называлось – Ведомство Земель). Если у ведомства по ознакомлению с письмом дзито не возникало вопросов, оно давало добро. Если возникали – из столицы приезжал чиновник, чтобы решить вопрос на месте. Помимо затянутости самой процедуры, и делалось все очень неспешно. Не спешили и по вполне объективным причинам вроде неблизких расстояний и отсутствия компьютерной базы данных. И по причинам субъективным: на землю претендовал народ все не очень богатый, в большинстве своем так и откровенно бедный, навстречу таким чиновники не бегут, сверкая пятками и торопясь угодить, – увы, сие прискорбное явление Артем наблюдал даже в Японии начала тринадцатого века.
Поэтому многие трудяги, стершие в кровь ладони при освоении этих самых пустошей, вовсе не связывались