поднес мою ладонь к щеке. Я приподнялась на локте и склонилась над ним. Мои волосы скользнули вперед, обрамляя наши лица. Теперь волосы были длинными лишь с одной стороны, а с другой сверкала дермоамальгама.
– Я прекрасно об этом знаю, – произнес Акос.
– Очень долгое время на Туве проживало всего две семьи судьбоносных, – сказала я. – Тем не менее, за этим единственным исключением, власть всегда принадлежала Бенезитам. Судьба назначала канцлерами их. Не кажется ли тебе это странным?
– Может, мы никудышные правители?
– А может, вы – любимчики судьбы? – предположила я. – Что, если власть – проклятие?
– Мы точно не любимчики судьбы, – возразил Акос.
Он произнес это мягко. Настолько мягко, что я не сразу сообразила, что Акос имел в виду. «Третье дитя рода Керезетов умрет, служа роду Ноавеков». Это подразумевало предательство: посвятить жизнь моей семье и погибнуть за нее. Разве это не есть проклятие?
Я с досадой покачала головой.
– Прости. Я не подумала…
– Кайра, – обратился ко мне Акос, а затем умолк и нахмурился. – Неужто ты просишь прощения?
– Мне знакомы кое-какие слова, – насупившись, ответила я. – Я не конченая грубиянка.
Акос рассмеялся.
– А я знаю, как будет по-эссандерски «мусор». Но это не означает, что я в курсе, как правильно это слово употреблять.
– Отлично. Забираю извинения обратно!
Я сильно щелкнула Акоса по носу. Он съежился от боли, но не прекратил заливаться смехом.
– Так как по-эссандерски «мусор»?
Акос ответил. Начало и конец этого слова были словно зеркальными отражениями друг друга.
– Я обнаружил твое слабое место. Стоит мне уличить тебя в незнании чего-то, как ты тут же приходишь в смятение.
Я обдумала его слова.
– Не страшно, что тебе известна одна моя слабость… учитывая, что исследовать тебе еще много.
Акос вопросительно приподнял брови. Я вонзилась пальцами в его левый бок, прямо под локтем, и в правый, чуть выше бедра. Эти слабые места я распознала во время наших тренировок. Акос не защищал их должным образом и съеживался сильнее, чем тогда, когда я наносила удары по другим точкам. Сейчас же я лишь слегка подтрунивала над ним, обнаруживая с удивлением для самой себя, что способна проявлять такую нежность. Мне хотелось выдавить из него еще больше смеха, а не заставить корчиться от боли.
Керезет поднял меня над собой, удерживая за бедра. Несколько его пальцев скользнули под пояс моих штанов. Это были еще не знакомые мне ощущения. И я нисколько против них не возражала. Я опустила колени на одеяло, по обе стороны от Акоса, медленно наклонилась и поцеловала его.
Мы целовались всего несколько раз, и я еще не делала этого ни с кем другим. Каждый раз был открытием. Я исследовала края его зубов и кончик языка, чувствовала, как его колени скользят между моими, и приятную тяжесть ладони на затылке. Акос прижимал меня к себе с возрастающей настойчивостью, а движения становились все интенсивнее. Я не дышала –