к груди, всем видом показывая мне, как он устал от подобных вопросов. Наверное, я была не единственной, кто расспрашивал его об этом. – Не было, пойми! Длилось это всего ничего… да я не помню даже, сколько. Месяц, может. Со Светкой познакомился уже после того, как мы с Маринкой расстались… Светка была в курсе, что мы работаем вместе. Маринка тоже знала про то, что у меня появилась девушка, я и не скрывал. Светка приходила ко мне на работу. Они с Маринкой видели друг друга. И это все никаким образом не отозвалось. Ни там, ни там. Понимаешь?
– Понимаю. Не кричи только.
Малахов удивленно вскинул брови:
– А я что, кричал? А я и не заметил.
Он действительно повысил голос, и это мне не понравилось. Хотя, конечно, в его ситуации это было простительно.
И вдруг случился природный катаклизм. Нет, реально, все началось очень неожиданно. Внезапно небо над нами разорвал яркий острый всполох. Казалось, что кто-то там, наверху, решил разрезать черное небо огромным ножом.
– Ох ты ж, – вздрогнул Малахов. – Это что такое? Какая-то ненормальная молния?
Мы задрали головы к небу. И спустя несколько мгновений раздался мощный громовой раскат. Проснувшийся сильный ветер гремел сухими листьями, и огромное их количество понеслось куда-то, оторвавшись с веток.
– Ураган, что ли?
И тут с неба полетели на нас тяжелые капли. Одна, вторая, третья.
Мы машинально приподняли плечи, словно это могло спасти от дождя.
– Дом твой далеко ли еще? – спросил Миша.
– Уже нет, он сразу за углом!
– Тогда надо торопиться. Не нравится мне этот шторм!
Высоко в небе творилось черт знает что. Мы ускорили шаг, а потом и вовсе перешли на бег.
Мы оказались под козырьком моего подъезда за пару секунд до того, как Тарасов накрыл мощный ливень.
И все-таки мы успели вымокнуть. Я пригласила его к себе.
Ему налила чай, а себе приготовила кофе.
Мы устроились на кухне. За окном все так же бушевала непогода.
– Сейчас чуть утихнет, и пойду, – сказал Миша. – Спасибо, приютила. И ведь не испугалась. А ведь ты меня совсем не знаешь.
– Я знаю Савостина, – ответила я и поставила на стол пластиковый контейнер с печеньем, которое испекла тетя Мила. – И верю тебе. Ты остановился на том, что Марина изменилась.
Миша взял печенье.
– Достойно, – похвалил он. – Ну да, изменилась. В общем, я решил с ней поговорить. Узнать, что стряслось.
– А она на контакт не пошла, – предположила я.
– Откуда ты знаешь? – удивился Малахов.
– Догадалась.
– Не пошла, – подтвердил Миша. – Сам разговор случился, но… Я с ней откровенно так: мол, давай, выкладывай. И не стесняйся, это же я. А она мне: «Именно потому, что это ты, я ничего рассказывать не буду». Я: «В смысле? Ты чего, из-за меня такая стала? Я причастен, что ли?» А она мне: «Дело не в тебе, но я не могу тебя просить о помощи». Короче, я дал ей понять, что давить на нее не собираюсь. Взял слово с нее, что обратится ко мне, если станет совсем невмоготу. Спросил,