бы прощебетать: «это колье такая душка» или «этот «Порш» такая душка». Его не напрягает даже вероятность того, что большая белая женщина может завести себе любовника: после стольких лет работы по узкопостельной специальности подобная вероятность практически равна нулю.
Я мычу что-то нечленораздельное: рад э-э… счастлив э-э… польщен вниманием э-э… но capungo не слышит меня и сейчас – какая, хрен, разница, что там вякает пузатая мелочь, не стоящая и набойки на каблуке его дражайшей половины?
– Удачный у вас галстук, – неожиданно произносит он.
Мундштук Лоры одобрительно упирается мне в бок, г-жа Паникаровская растягивает губы в самой лучезарной улыбке: ай да Брэндон, ай да ресторанный критик! – будем надеяться, что электрический стул, на который его не сегодня завтра усадят, окажется не слишком жестким. Или его уже усадили? – не забыть бы спросить у Лоры.
– Макс – моя гордость.
С тем же успехом г-жа Паникаровская могла бы прощебетать: «это колье – моя гордость» или «этот «Порш» – моя гордость», мне остается лишь гадать, не разрушит ли ее спонтанное признание нашей нежной дружбы с Лорой.
Об этом я подумаю завтра, как говаривала Скарлетт совсем по другому поводу, сейчас меня целиком занимают мысли о галстуке самого capungo. В жизни не видел ничего более омерзительного, рядом с ним даже мои ублюдочно-бордовые кошки автоматически переходят в разряд пум. Или леопардов, или что-то вроде того. Кусок грязно-зеленого шелка в форме селедочного хвоста, с потрохами продающий скромное хобби capungo. He карты, не деньги и не два ствола.
Гольф.
Или все-таки мини-гольф? если уж рельеф и масштабы ванной комнаты позволяют…
Гольф, так будет вернее: на селедочном хвосте я насчитал три стилизованных фигурки с клюшками, остальные скрыты пиджаком. Узел кажется завязанным намертво – фабричным способом, не удивлюсь, если он болтается на резинке, скрытой от посторонних глаз воротником. Любой уважающий себя тамагочи побрезговал бы воспользоваться таким галстуком и в качестве салфетки – для того чтобы вытереть руки после бизнес-ланча. Овощной суп, салат с морепродуктами и свежевыжатый сок – пить соки из пакетов тамагочи не станут ни при каких условиях, консервантам в их наскоро сочиненной религии отводится место приспешников Сатаны – суккубов или инкубов, в зависимости от пола тамагочи. Единственный способ избежать соития с ними – сертификат об окончании курсов дайвинга. В квартирах (берлогах, иглу, шале, бунгало) всех без исключения тамагочи он занимает центральное место, он – ведущая деталь иконостаса, он – амулет и оберег, чеснок и серебряная пуля, и ведические руны по совместительству. Курсы дайвинга – высший пилотаж, который может позволить себе среднестатистический тамагочи. Высший – за исключением мантр, их содержание сводится к «в апреле обломится отпуск, и я двину на Тибет и, возможно, увижу там далай-ламу или на крайняк Бориса Гребенщикова… в апреле я двину на Тибет… в апреле я двину… жаль, что не на собственной яхте, яхта – это только к тридцати пяти…