оробевшая. – Я бы тоже хотела что-нибудь на память.
– Не проблема. Я нарисую тебе вонючих червей. Это будет синий период моего творчества.
По ее лицу пробежала тень.
– Скажи мне вот что. Если ты, например, накосячил и прилетаешь к отцу…
– Принцессе не подобает иметь в ванной комнате пневмодартс? – Немо усмехнулся. – Я выставил бы тебя из дома как позор семьи. Неуважение к традициям рода – страшное дело!
Луна захлопала ресницами.
– Шучу, – сказал он.
Но ей почему-то было не смешно. Впрочем, Немо тоже. Он находился в розыске и растрепанных чувствах. Угнать корабль оказалось значительно легче, чем понять, что с ним делать. Мысли о гибели родителей Немо не допускал. Он должен был вырваться из школы, чтобы их найти. Он вырвался. А дальше?
Немо привычным движением утопил пальцы в волосах: нужно что-то придумать… Луна, судя по всему, не придумала ничего лучше, как поесть.
– Чем ты там чавкаешь? – Немо забеспокоился. – Ты хотя бы посмотрела срок годности? Я не помню, когда проверял запасы питания.
Она не ответила, чавканье стало громче.
Немо обернулся. Вдоль стены по направлению к каютам ползла Луна. Губы ее были крепко сжаты. Время от времени она прикладывала ухо к переборке и вслушивалась. Она была так увлечена, что Немо не удержался: подкрался сзади и встал у нее за спиной.
– О-па! – торжествующе выдохнула она на повороте.
– Неужели? – зловещим шепотом спросил Немо.
Луна взвизгнула, извернулась, припечатала его кроссовкой в колено и забилась в угол. Ее глаза стремительно меняли цвет с одного на другой.
– Краси-и-во, – морщась от боли, протянул Немо.
– Изарский ты бердюк! – вырвалось у нее.
– Это что-то вроде наследного принца? – Он еле сдерживался от смеха. – Я похож, ты не знала?
– Это такая… по-вашему, наверное, курица. Лысая. В твоем случае – гусь. Мерзотный лысый гусь. Синие черви рядом не лопались!
Немо с довольной улыбкой переваривал инопланетную «похвалу». В стене поскреблись. Луна взглянула на Немо огромными глазищами, в которых читалось «я же тебе говорила!». Оба бросились к источнику звука и ударились головами. Немо вытащил из кармана металлическую пластинку и хотел вставить ее между полом и панелью, но вместо этого зачем-то постучал в стену. За панелью зевнули и лениво почавкали.
Немо метнулся за инструментами: макроотвертка, интролобзик, ультраразмягчитель, молоток и долото… Через десять минут он признал, что панели закреплены на славу. Оставался лазерный нож, но Немо боялся его использовать: хотелось добыть живого чавкунчика, а не расплавленного.
Луна сидела рядом и накручивала на палец локоны.
– Может, как-то по-старинке? – Она пнула в стену носком кроссовки.
Немо готов был ее расцеловать. Образно, само собой.
– Умница! – Он сунул ей долото. – Против лома нет приема! Прапрадедушка знал, что говорит!
Немо умчался в мастерскую, загрохотал инструментами и вернулся воинственно настроенным.
– Ага, – зловеще сказал он и потряс