главарь и провел свободной рукой по странному ожерелью, собранному чуть ли не из человеческих костяшек и зубов. – Жгите!
– Как вы делаете это? – спросил я, больше рассчитывая потянуть время, чем получить какой-то конкретный ответ.
– Бесноватые, господин экзорцист, это все бесноватые. При правильном обращении они чрезвычайно полезны, – заявил чернокнижник – а чернокнижник ли? – и поднял руку с заполненной прозрачным раствором бутылочкой, в которой плавало самое настоящее человеческое око. – Вот этот глаз, к примеру, принадлежит спутавшемуся с порождениями Бездны гениальному живописцу. Прямо сейчас он рисует ваш портрет, поэтому проявите уважение – покажите лицо. И заодно извольте объяснить, как вам удалось отыскать это место!
– Разве потеря глаза не должна была сказаться на чувстве перспективы? – Я кинул стянутую с головы шляпу под ноги, а вот снимать полумаску не стал.
Вместо этого, потянувшись к свившейся под сердцем в колючий ледяной клубок скверне, заставил ее растечься по телу и сразу ощутил связь нанизанных на золотую цепочку зубов, обломков костей и кусочков иссушенной плоти с заточенными в Драгарне бесноватыми. По уходившим прямиком в Бездну нитям потустороннего из брошенных в казематы одержимых беспрестанно выкачивались крупицы силы, которые накапливались в страшном украшении, наделяя при этом его владельца просто поразительными способностями. И что хуже всего – проклятое ожерелье позволяло чернокнижнику не пятнать следами потустороннего собственную душу! И потому выжигающие из людей скверну молитвы сейчас ничем помочь не могли. «Ритуалы изгнания младших бесов», глава «Слуги Бездны и методы обуздания оных».
– Этот художник настолько гениален, что рисует свои полотна вслепую. Нам понадобились оба его глаза, – ответил главарь. – Вашу маску!
Поигрывавший кинжалом хлыщ шагнул ко мне и с неприятной ухмылкой поинтересовался:
– Помочь? Это мы быстро…
– Стой! – крикнул почуявший вдруг неладное главарь, и я резким прыжком сорвался с места.
Потусторонняя сила будто подтолкнула в спину, позади впустую клацнул по камням арбалетный болт, а мгновение спустя выхваченный из широкого рукава плаща нож вонзился меж ребер только начавшего замахиваться кинжалом торопыги.
Изо рта смертельно раненного человека вырвался сдавленный сип, и я отшвырнул обмякшее тело под ноги чернокнижнику. Без толку – тот легко перемахнул через подельника и в прыжке выбросил вперед крепко сжатый кулак. Унизанные костяными перстнями пальцы обожгли ледяным касанием скверны, и, хоть кожаное одеяние уберегло от грозившего поработить волю заклинания, неожиданный удар все же опрокинул меня на пол.
Даже не пытаясь подняться на ноги, я перекатился в сторону, и подхвативший второй арбалет стрелок вновь допустил промах. А вот чернокнижник в один миг оказался рядом и навалился сверху. Но поздно – кончики моих пальцев уже скользнули по холодной глади зеркала.
Бездна невидимым тараном вломилась в сознание, заточенные в душе бесы