слишком легко повредить, а мне ими работать еще. Нет – руками только убивать.
Когда ребра здоровяка в очередной раз хрустнули под каблуком сапога, я вытер с лица пот и ухватил бугая за коротко стриженные волосы. Оторвал голову от пола, со всей силы впечатал ее обратно и только тогда отошел от начавшей растекаться по некрашеным доскам крови.
Сволочь! Сволочь! Сволочь!
Тяжело вздохнул и с разворота пнул валявшегося в забытьи сержанта по лицу.
Так тебе, тварь!
Вид брызнувших на стену алых капель привел в чувство; я уселся на кровать и выдохнул через судорожно стиснутые зубы.
– Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, – погладила меня по руке Берта. – Я бы и сама прекрасно с ним справилась. И кстати – он был ничего, симпатичный…
– Симпатичный? Сама? Да внизу к тебе уже очередь выстроилась!
– Ты беспокоишься обо мне, это так приятно… – заулыбалась девушка.
– Бесов праздник! – Я вскочил на ноги, схватил обломок дверцы и со всей силы шибанул им по затылку начавшего ворочаться бугая. – Ты совсем ничего не понимаешь?! Они бы не оставили тебя в живых! Ни тебя, ни Гуго. А мне еще работать с вами!
– Не обманывай себя, я тебе небезразлична! Иначе с чего ты так взбеленился?
– Да просто эта похотливая сволочь все планы спутал!
– И дело вовсе не в собственническом отношении ко мне?
Я уже открыл рот, но дать отповедь слишком много возомнившей о себе девице помешал стук в дверь. Берта без подсказок повалилась на кровать, начала подпрыгивать и под мерный скрип застонала:
– А! А! А-а-а…
– Вино! – послышалось из коридора. – Открывай!
Я опустился на колени рядом с сипло дышавшим из-за перебитого носа сержантом и слегка его придушил. Так, на всякий случай.
– Ох! Да! Да! – зачастила девушка. – Еще!
– Вино! – вновь заорал явно мучимый любопытством парень.
– Оставь! – задыхаясь, вскрикнула Берта и вновь принялась стонать и подпрыгивать.
Больше отвлекать весело проводящего время сержанта посыльный не рискнул, а потому отправился восвояси. Берта еще какое-то время поохала, потом уселась на кровати и тихонько рассмеялась.
– Продолжай, – потребовал я и, стараясь не перепачкаться в сочившейся из ноздрей сержанта крови, попытался нащупать пульс.
Живой. Крепкий, скотина. Приличный человек на его месте сразу бы дуба дал.
Отпустив безвольно мотнувшуюся голову, я заломил бугаю руки за спину и стянул толстенные запястья прочным шнуром. Потом запихал ему в рот край скомканного полотенца и уставился на Берту:
– Чего молчишь? Стони, давай!
– Мне необходимо вдохновение, – заявила девушка и приподняла ладонями и без того туго обтянутые лифом груди. – Не поможешь?
– В другой раз.
– Жаль. А могли бы неплохо провести время.
– О другом голова болит.
– Да уж, – согласилась со мной девушка, – твой лихой кавалерийский налет