что военные обратили на нее внимание и поспешил представить ее, когда она приблизилась к компании:
– Это моя дочь – Даша, студентка горного института.
Брючков одарил девушку похотливой улыбкой, она смущенно отвела взгляд, потупилась. Шляхтин спросил:
– По какому поводу гулянье ?
Капитан Невинный удивленно воскликнул:
– Как ? Вы что, не знаете ? Война ведь кончилась.
Шляхтин и Брючков переглянулись. Растерянным голосом, от такого заявления, Шляхтин переспросил:
– Война закончилась ? Когда ?
Да уже как месяц почти, девятое мая объявлено официально праздником – Днем Победы!
Брючков развел руками.
– Что поделаешь, мы живем в такой глуши, что все новости с большой земли до нас доходят в последнюю очередь.
Невинный усмехнулся.
– Ничего страшного! Теперь у вас будет классная рация, на Вишире поставили большую антенну. И вообще, мы вам привезли кусочек цивилизации: рядом с вашей деревней мы будем вести разработки прииска. С нами приехали первые рабочие, следом за нами идут баржи с оборудованием и провизеей. Невинный расстегнул планшет, висевший на его плече и достал из него большой конверт с сургучевой печатью, протянул его Шляхтину:
– Это, по всей видимости, вам, из управления.
Шляхтин принял пакет.
– Что ж, пройдемте товарищи за мной. – он повернулся к Брючкову.
– Принимайте товарищей и этап.
Тем временем рабочие и торгаши высыпались на деревянный причал, местные жители узнали от них, что закончилась война и со всех сторон были слышны радостные крики.
– Ура, война кончилась ! Война кончилась !
И не сразу местные жители в общей толпе заметили высокого крепкого солдата в выцветшей шинели и с пилоткой на голове. У солдата не было руки, он , куря козью ножку, ища глазами родное лицо, медленно протискивался сквозь толпу и вздрогнул, когда услышал за спиной знакомый, родной, дорогой голос:
– Валера !
Солдат резко развернулся, толпа расступилась, все смолкли и увидели немолодую женщину, местные деревенские ее знали как Демидову Евдокию, рядом с ней стоял ее сын Митрофан. Женщина секунду простояла в нерешительности и бросилась к мужу, споткнулась о бревенчатый настил, упала у ног мужа. От волнения и неожиданности у Евдокии отступили силы, но то что в душе бушевала радость, все же придало ей сил, она дотянулась до ног мужа и обняла их , прижавшись щекой к его грязным сапогам, захлебываясь от слез радости, она громко навзрыд причетала.
– Валера, родной мой, живой, любимый мой , дорогой, ты вернулся !
Солдат , герой, привыкший к разным трудностям, не мог несколько секунд проронить ни одного слова, пока его глаза не увлажнились от слез. Слезы пробили комок в груди радости и невзгод военной службы, рукавом шинели, единственной целой руки, он смахнул накотившуюся слезу, по отцовски приказал старшему сыну.
– Что стоишь как лось ? Помоги матери подняться, видишь, мне не сподручно.
Митрофан