просто так, из нежелания хоть что-то с ними делать. Не было приказа. Вышестоящий начальник не ткнул пальцем, не велел очистить, и загадили, завалили мусором, старьем. Ну да бог с ними со всеми. Теперь-то это было его. Его собственное. Пусть снаружи почти развалины, но видать крепкие несгнившие, прочные кирпичные стены.
Кирилл вспомнил, зачем он сюда пришел. Вспомнил, что надо проверить фундамент изнутри дома. Принес лом, кувалду, кирку, выбрал место, как ему показалось, самое непрочное и начал долбить. С полметра то ли земли, то ли грязи, скопившейся тут, поддались легко, а потом пошел булыжник. С ним было сложнее. Приходилось орудовать киркой, поддевать, выкорчевывать каждый камень. Яма становилась глубже и глубже. Закончилась кирпичная кладка. Под ней оказался фундамент из обтесанных здоровенных камней. По виду, кажется, гранит, но точно разобрать Кирилл не мог. Не хватало света. Была эта кладка прочной. Штык, которым Киришка отковыривал грязь, звенел по ней, а иногда выбивал искры. Проковыряв около фундамента с метр, Киришка добрался до песка. Он уже обрадовался, что можно выбираться на воздух, передохнуть, что дело свое сделал, и фундамент, судя по всему, прочный, надежный и простоит о-го-го сколько. Напоследок воткнул штык в песок. Тот сперва пошел прямо, потом наткнулся на что-то и вильнул в бок.
«Булыжник. Основательный, видать, был хозяин этого дома. Строил для себя. На века, – подумал Кирилл. – Выковырну последний камень, и хватит. И так ясно, что фундамент нормальный. Не до центра же земли копать!»
Он разрыхлил землю, выбросил сколько набралось руками. Обнажился серый камень. Киришка долбанул около него киркой, промахнулся, попал в камень, тот раскололся. Из-под осколков зажелтела куча монет. Кирилл остолбенел от неожиданности, потом отбросил кирку, встал на колени, стал выбирать монеты, складывать их в пропотевшую кепку, откидывать черепки. Монет было много. Киришка не соображал, что с этим делать, еще не понимал, что он нашел клад и не думал, как быть дальше. Он по инерции вытаскивал из песка монету за монетой, отряхивал от песка, клал в кучу. Кепка заполнилась почти доверху. Притащил почти от входа небольшой железный сейф с торчащим ключом, про который еще тогда, когда увидел, подумал, что этот ящик надо бы перенести наверх, в мастерскую, может пригодиться. Покрутил ключом. Замок поскрипел, но заработал. Потом снял майку, завязал узлом так, чтобы получился мешок, пересыпал монеты туда. На дне ямы среди желтеющих кругляшков лежала небольшая шкатулка, каменная, темно-зеленая. Кирилл поднял ее, оттер от пыли, открыл. Сверкнули в тусклом свете лампочки камни в перстнях. Среди них лежал медальон с цепочкой. Парнишка достал его, повертел в руках. Увидел кнопку. Нажал. Чуть слышно звякнула пружинка, крышка открылась, и появилось красивое женское лицо. Портрет. Кирилл залюбовался очаровательной девушкой. Поднес почти к глазам и непонятно почему неожиданно для себя поцеловал. Поцеловал и заплакал. Он ревел взахлеб. Ревел и повторял одно и то же:
– Мамочка,