Обыденки. Алена Дорохова

какофонии позволено родиться,

      А в тишине, должно быть, умереть.

      «Приезжаю опять чужой…»

      Приезжаю опять чужой,

      в новом платье и с новым запахом.

      Словно веки, закрыты наглухо

      два окна. Чересчур большой

      одинокий, тоскливый дом,

      одичавший за неприсутствие, —

      словно пес, что чужинку чувствует,

      позабыв, что со мной знаком,

      стал заметно старей и злей,

      беспощаднее в скрипах прошлого.

      Но одним эта тишь хорошая —

      уезжаю всегда своей.

      «Ступени мяукают ночью…»

      Ступени мяукают ночью,

      Как мартовские коты.

      А трубы гудят и клокочут

      Во тьме – голодны и пусты.

      И сжавшись гармошкой скрипучей,

      И трубы, и лестница враз

      Играют полночный, горючий

      Бессонницы плачущий джаз.

      Голубятня

      Гортанная дрожь – словно рык. Перетрухи

      И шорохи крыльев у полной кормушки.

      Пушинки, завязшие в сетке, как мухи.

      Какие-то зернышки, семечки, стружки

      Взвиваются вверх заполошною пылью.

      И вдруг – суета. И в потерянном взоре

      Белеют вдали голубиные крылья,

      Как цепочка лодочек парусных в море.

      «И кот орет, и пахнет рыба…»

      И кот орет, и пахнет рыба