тем более, левой, оказалось довольно проблематично. К счастью, они уже въехали в какую-то арку. Женщина остановилась и, не глуша мотор, повернулась к Дане.
– Думаю, тебе все же пригодится моя помощь. Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Тоня.
– Это не обязательно, – покачал головой тот.
– Что именно: моя помощь или знакомство?
– И то, и другое. Это ведь Коммунаров 110?
– Если верить навигатору, – согласилась водитель «Хонды».
– Здесь живет мой друг, у него найдется и бинт, и вата. Спасибо за беспокойство, но… – Даня уже потянулся к ручке двери. Эта дамочка с ее рассуждениями о булках и снисходительной иронией в каждом взгляде уже изрядно его достала. Подростку плевать было на ее имя, равно как и на ее проблемы. – А это еще зачем?
– Возьми, – Тоня вытащила из кошелька две тысячные купюры. – И не надо на меня так смотреть, ей Богу. Словно я старая извращенка, платящая молоденькому красавчику за секс. В конце концов, ты пострадал. Мне не стоило так лететь. Так что это – законная компенсация.
– Вот еще, – фыркнул парень. – Моя рука не стоит двух тысяч.
– Правда? – изогнула бровь женщина. – А сколько она стоит?
«Не так уж она и стара», – подумал Даня, приглядываясь к Тоне внимательнее. Женщина не делала ни подтяжек, ни так называемых «уколов красоты». Это было понятно по ее живой мимике. А еще Тоня не пользовалась ни тональным кремом, ни автозагаром. Может, только слегка припудривала многострадальную т-зону, о которой Даня был наслышан от своей младшей сестры, постоянно боровшейся то с прыщами, то с шелушением, покупая один за другим бесполезные кремы и маски. Все-таки общая ванная – это зло.
Да, владелица «Хонды» пересекла сорокалетний рубеж, но ее увядание имело оттенок благородства, а не превращалось в шутовство. Она явно следила за собой, но не предпринимала бесполезных попыток остановить время, как многие ее ровесницы. Просто шагала с ним в ногу. И эти ее «мальчик», «ребенок», с которыми она недавно обращалась к Дане, служили не для того, чтобы позлить пассажира. Просто он годился ей в сыновья, и Тоня с легкостью это признавала.
– Хорошо, – согласился Рябин. – Помогите мне с бинтом, но денег никаких не надо. Серьезно.
– Глупо настаивать, – купюры тут же исчезли туда, откуда появились. – Руку давай.
Тоня определенно умела делать перевязки. Пальцы с длинными ногтями так и порхали вокруг его ладони. Ногти, кстати, тоже были свои, окрашенные темно-бордовым, почти черным лаком. На пальцах сверкало небольшим прозрачным камушком одно-единственное кольцо. Завязав узел, дамочка выудила из своей сумки-выручайки сигареты, одну сунула в рот, остальную пачку протянула Дане.
– Будешь?
– Я не курю.
Он ожидал в ответ что-то вроде: «Вот и правильно, нечего здоровье гробить», – но Тоня безразлично пожала плечами, отвернувшись к приоткрытому окну. Щелкнула зажигалка, к запаху духов и искусственной мяты добавился табачный дым.
Все. Даниил с помощью