грани между дозволенным и не совсем приличным. Дети с пятого по девятый-десятый класс… Они, скорее, инкогнито подсунут тебе на стол записку или, как ты – клумбу разорят, а цветы в кабинете оставят, но в глаза вряд ли признаются.
– А старшие? Парни по шестнадцать – восемнадцать лет? Они ведь уже не такие маленькие, чтобы не понимать, что такое симпатия к противоположному полу. А стыдливости у них иногда совсем нет. Как с ними?
– Ты меня сейчас спрашиваешь, как преподавателя или как женщину? – уточнила я.
– А есть разница?
– Огромная, Слава. Огромная. Хороший преподаватель никогда не ответит взаимностью на чувства ученика. И это касается не только любви, но и неприятия тоже. А женщина может в ненужный момент выключить голову. И это совсем нехорошо, – растолковала я непонятливому муженьку. На горизонте мигнули желтым две заветные цифры. – Наш автобус, пойдем!
Возвращение к началу
Символ левой руки. «Источник», некая далекая точка, определяющая личность человека и не позволяющая ему двигаться в ином направлении своего развития. От направления написания зависит результат воздействия знака. Либо избавление, отрицание некого события, либо возвращение к нему, как к психическому источнику энергии, силы. Отсюда и двойственность названия знака.
Видение первое
– Ну что, струсила? – ядовито улыбается Альбина.
В ней бесит все: и веснушки, и чересчур курносый нос, и маленький ротик с пухлыми губами, и две толстые косы. Этакая кантригерл[8], только ковбойских сапог не хватает со шляпой. Вместо них на ногах Альбины красуются замшевые ботинки с частой шнуровкой, а на голове – берет. Пальто в крупную клетку и длинный шарф, надетый больше для красоты, чем для утепления, только подчеркивают всю нелепость образа. Кантригерл, которая косит под парижанку.
Она наклоняется так близко, что девочку обдает удушающая волна клубничной эссенции. Альбина двигает челюстями, а потом начинает выдувать бледно-розовый пузырь. Девочка хочет, нет, умоляет о том, чтобы тот лопнул, облепив и этот вздернутый нос, и круглые щеки. И чтобы он это тоже увидел. Увидел, какая Альбина на самом деле без этих сапожек-шарфиков. Про таких ее мать говорит «манерами не вышла, зато наглостью добрала». Но пузырь не лопается, а медленно опадает, и Альбина втягивает жвачку обратно в рот.
– Струсила, – довольно, почти счастливо повторяет она. – Что, Александрова, боишься в своих кривых ногах запутаться? Вот и правильно, бойся. Хотя, на твоем месте я бы предпочла, чтобы их поездом отрезало. Разве можно с такими кривульками жить?
– Аль, оставь ее в покое, – раздается голос одного из ребят. Но девочка не успевает почувствовать благодарность к его обладателю, как тот продолжает с гадливостью: – Ей даже это не поможет.
Лицо мгновенно вспыхивает. Она всегда знала о своих недостатках, старательно скрывая не слишком прямые ноги в широких штанах, а худощавую фигуру без лишних изгибов – под несколькими слоями футболок и рубашек. Нет,