невпроворот, некогда по злачным местам мотаться.
– Вот и хорошо. Есть одно «но», её охранник. После происшествия с сыном герр Майер супругу никуда без него не отпускает.
– Угу… Так с нами ещё и мужик здоровый… А что с ним делать?
– Ну, он профессионал, глаза мозолить не будет. Пусть в маленькой комнате поживёт, за кухней. Только кормить придётся, по-другому не получится.
Таким образом, уже не две, а три женщины и одна тень в виде здорового дядьки среднего возраста, собрались под крышей нашего дома во Фьезоле. Фрау Майер была в полном восторге, как девочка, которая отпросилась к подружке с ночёвкой, на недельку. Нам со Светиком немка велела величать её коротко – Брит, без всяких фрау. Соответственно, подруга также выдала:
– Для вас просто Света.
Я усмехнулась и вспомнила – давно ли мы со Светиком спотыкались при первом выходе в высший промышленный свет Берлина? А вот теперь с одной из его представительниц чуть ли не закадычные подружки, только что не целуемся при встрече. Везде в мире всё одинаково, неважно в какой стране ты живёшь и какое положение занимаешь – женщины остаются женщинами. Им нужны задушевные беседы, чуткое сердечко рядом, готовое выслушать наболевшее, и весёлый смех по любому поводу. Именно тогда мы себя чувствуем теми, кем нас создал Бог, а не рядом с пресловутым мужским плечом.
– Как интересно вы живёте! – новоявленная товарка Брит заходилась от умиления, глядя на обычные для нас бытовые хлопоты.
– Надо её разок в Россию отвезти, да в двухкомнатную хрущёбу усадить с тремя детьми, толстым мужиком в растянутых трениках и престарелыми родителями. Вот уж где нашей Брит жизнь раем покажется! – подпускала шпильки подруга, радуясь, что немка ничего не понимает по-русски и улыбалась ей беспрестанно.
– Да ладно тебе, она же не виновата, что у неё муж крутой мэн, – я по привычке вставала на защиту обиженных. – Смотри, так старается! Какие у неё удовольствия дома? А тут и за посуду хватается, и не морщится.
Светик засмеялась. Эта забавная история случилась в первый день нашего совместного проживания. Избалованная прислугой, Брит очень хотелось почувствовать себя настоящей хозяйкой, вспомнить молодость. Женщина она славная и инициативная, так что после ужина в беседке немка спросила у нас разрешения, не может ли она сама помыть посуду. Ни я, ни Света подвоха не уловили и пожали плечами – пожалуйста, если тебе так хочется. Подруга сходила с ней на кухню, показала как включается посудомоечная машина, сунула фрау флакон с моющим средством и брикетик соли. Пока Бригитте с превеликой радостью носилась с грязной посудой на кухню, мы с подругой обменивались мнениями, уместно ли, что одна из дам высшего немецкого общества чуть ли ни в работницах у нас служит.
– Понять можно, дома ей целыми днями заняться нечем. Пусть трудится, – я пришла к выводу, что вреда никакого для Брит не случится.
– Это не преступление – собственными руками затолкать гору посуды в машинку, – поддакнула Света.
– Думаю,