мы будем сегодня или ты так и проторчишь целый вечер в прихожей?
– Да иду я! – отмахнулась Софья Андреевна, которой показалось, что за дверью Алины слышится какая-то возня.
Но нет, все тихо. А вот интересно, что же все-таки этот тип там делал? Вышел с пустыми руками, стало быть, ничего не взял, да и взять-то, если честно, у этой девицы нечего. Ну, шмотки кое-какие, сережки золотые, колечко… и то она все время их носит. Для такого серьезного человека это ерунда, не стоит и с дверью заморачиваться. Кстати, замки у нее на двери неплохие, в свое время Владислав ей мастера и посоветовал, который у них замки ставил.
За ужином Софья Андреевна была рассеянна, подала мужу вместо томатного соуса соевый и разбила чашку. Хорошо, что не его, а свою. И опять-таки не расстроилась, просто не заметила, так что мужу пришлось самому собрать осколки.
И ночью ей не спалось. Она все думала, в чем же там дело. А вдруг этот опасный человек подложил в квартиру бомбу с целью убить Алину? Да, но отчего же тогда нет взрыва? Или испортил газовый шланг, и теперь он протекает потихоньку, а потом как рванет… она видела такое в детективном сериале…
Глупости, тут же опомнилась Софья Андреевна, у них в доме вообще все плиты электрические.
А может быть, он насыпал яду в сахарницу, и утром, когда Алина станет пить кофе, она вдруг затрясется, закашляет, а потом повалится на пол, губы ее посинеют, изо рта покажется пена, и через несколько минут все будет кончено…
Раньше такая картина перед глазами привела бы Софью Андреевну в прекрасное настроение, как уже говорилось, она ненавидела всех молодых женщин, а уж соседку особенно, потому что она вечно мелькала у Владислава перед глазами. Теперь же эта картина почему-то не доставила ей привычного удовольствия. Она даже зажмурилась, а потом снова открыла глаза.
Проворочавшись полночи, к утру Софья Андреевна сообразила, что ее мучает совесть. С чего вдруг? Эта Алина – девка противная, опять же Владислав…
Софья Андреевна скосила голову в сторону мужа. Увидела чахлые волосики на морщинистом лбу, который переходил потом в обширную лысину. Даже во сне он брезгливо двигал губами и выглядел очень недовольным. И лысеет-то некрасиво, плешь на затылке, как люди говорят, «от чужих подушек». Да кому он нужен-то!
Осознав эту мысль, Софья Андреевна даже испугалась. Но ненадолго, потому что мысль, угнездившись в голове, стала обрастать живыми подробностями.
И в самом деле, если рассуждать здраво, кому нужен этот немолодой, некрасивый и небогатый, в общем-то, мужчина, недовольно сопящий сейчас возле нее? Что может найти в нем молодая интересная женщина? Никаких особых ценностей у него нет.
Ну машина, ну дача, ну квартира. Так ведь половина всего этого по закону принадлежит ей. Если бы были хоть связи… да какие у него связи, всего лишь мелкий чиновник, и вряд ли светит ему повышение в карьере, возраст не тот, молодые норовят обскакать.
Как человек, он совершенно неинтересный, увлечь женщину разговорами или комплиментами не в состоянии. Нежности не по его части.
Что касается секса… тут Софья Андреевна