себя сам, только скройся с глаз долой!
Денис орет:
– Дима, ты заебал! Хватит меня дразнить, выеби меня уже, просто нагни меня и вставь! Я хочу твой хуй в свою дыру! Распечатай меня, тварь!
Я считаю, очень глупо просить интернет-задрота, чтобы он тебя выеб. И я пытался объяснить это Денису, пока он нажирался Димкиным виски. Я с Денисом выпил, чисто чтобы его поддержать. Оказалось, этот Денис тоже за чистоту арийской расы, хоть и педик. Еще Денис рассказал, как они на самом деле упали с моста. Получается, Дмитрий не только их не спасал, но сам же в реку и уронил. Обидно, когда у тебя на глазах рушатся легенды.
И вот, сука, два часа ночи, я обнимаюсь с голым педиком, рыдаю в его белое плечо и повторяю, что меня никто не любит, а он тоже рыдает и говорит, что его никто не хочет. А Дмитрий, сука, снимает все это на айфон, чтобы поржать с корешами в интернете. Тут приходит чурка с ларингитом, и мы уже обнимаемся втроем. Но Дмитрий типа не при делах, он натурал, и ему похуй на эти извращения, он нас троих снимает джаст фор лулз. У меня появилась мысль заломить ему руки за спину и отдать эту падлу на растерзание Денису и чурке, но вместо этого я оделся, сказал, что рюкзак заберу позже, и упал. Они через меня перешагнули, поставили в спальне «Бокуно Пико»{Японский мультипликационный фильм, запрещенный к показу на территории РФ из-за наличия откровенных сцен с несовершеннолетними.}, и последнее, что я видел – как этот Денис лежит на кровати, раздвинув ноги, чурка лижет его соски, а Дмитрий пытается ему засунуть банан. Питер – очень культурный город, это я давно понял.
Да господи, куда я попал! Просыпаюсь в коридоре, меня кто-то пинает ботинками. Это Дмитрий, ему пора на работу, и он меня выгоняет, чтобы я что-нибудь не спиздил. А Денису с Фарходом, представьте себе, пора в школу! То есть мне встречаться с одной школьницей нельзя, а этому ебать сразу двух школьников можно! Потому что я никто и звать меня никак, а он авторитетный дядя, полна хата антиквариата!
Ну а я что, я ничего. Лучше у этого Дмитрия в коридоре, чем в хостеле с кучей чурок и сморщенных старых китайцев. Рюкзак я оставил у него, взял пару штук и пошел осматривать город. Через пару часов я понял, что у меня болит горло и я теряю голос. Все из-за Фархода, не надо было с ним пить из одной бутылки. Я позвонил Кате, пока совсем не охрип. Сказал, что очень по ней скучаю и надеюсь встретиться пораньше. Она ответила, что с моей стороны это очень безответственно и эгоистично – подвергать ее инфекционной атаке. Так что до среды, недели мне примерно хватит, чтобы поправиться. И еще она, по-моему, захихикала, ну или просто громко задышала в трубку. Мне это сильно не понравилось, но я сказал: «Целую, пока-пока».
Я долго сидел на втором этаже у Троцкого, потом отстоял службу в соборе, помолился, чтобы Катя не была такой эгоистичной тварью, и пошел в бургеркинг. Там этот Денис с двумя фингалами, Фарход и еще четверо чурок. Я взял «4 за 200»: можно подливать газировки в стакан, пока не лопнешь. Сел рядом. Чурки теснят Дениса, доебываются, и этот Фарход тоже, мужика из себя строит, хотя ночью у них всё было. Денис на них матом ругается. Говорит, у них так каждый день.
Потом левые чурки ушли, а Денис с Фарходом устроились в самом дальнем углу и включили на смартфоне