в свою бытность, во времена правления царя Гороха, украл у неё кораллы. С тех пор Карл ищет свой кларнет и никак не может его отыскать. Безобразие…
В общем, сплошное квипрокво.
Улица начинает постепенно заполняться прохожими. Теперь шляпа Мундиаля Амбасадоровича всё чаще и чаще мелькает в воздухе.
СЕМИРЫЛОВ
(продолжает)
Что-то уж я слишком разоткровенничался наедине с самим собой.
Время-то как летит, словно угорелое.
О рассвете остались одни воспоминания. Все куда-то торопятся.
Шум города заполоняет улицы.
СЕМИРЫЛОВ
(резюмирует)
Весеннее небо, полчаса назад дарившее мне свою поэтическую голубизну, теперь заговорило прозой моросящего дождя. Всё! Пора домой.
Открывает зонтик. Продолжает путь.
ИНТ. КВАРТИРА – УТРО
Мундиаль Амбасадорович в прихожей квартиры. Устанавливает в стоячок зонтик.
Снимает шляпу. Раздевается. Проходит в спальню, затем – на кухню.
СЕМИРЫЛОВ
(комментирует)
ЕВПРАКСИЯ моя, сладкая деликатность, эта звёздочка из созвездия Скорпиона, всё ещё мается в постели, нежится. Она придерживается того мнения, что когда муж и жена ложатся в одну постель, то возникает момент истины. Глубокая мысль!
Ах уж мне эти жёны, рандеву-
провансаль.
Снимает с гвоздя походную медную трубу, дует три раза. С потолка сыпется штукатурка.
В дверном проёме появляется стать жены Семирылова. Она взлохмачена и испугана спросонку. Без лишних разговоров и расспросов удаляется на кухню.
СЕМИРЫЛОВ
Видите?! Жена вскочила как угорелая, хотя её об этом никто и не просил.
Понеслась на кухню в одеянии Евы – бестыдница, – готовить мне завтрак – блюда «А ля минут» и «Айн момент».
Покуда она суетится и готовит завтрак, Мундиаль Амбасадорович проходит в рабочий кабинет. Подходит к столу. Как бы к зрителю или воображаемому собеседнику:
СЕМИРЫЛОВ
(поясняет)
Из выдвижного ящика венецианского стола, выполненного из красного дерева, достаю неоконченную рукопись трактата о Марко Поло и Миклухо-Маклае.
Достаёт ручку с рукописью. Поудобнее усаживается в мягком кресле.
СЕМИРЫЛОВ
(продолжает)
Кстати, кресло это изготовлено из чёрного дерева мастеровыми Лувра, эпохи правления короля Людовика четырнадцатого.
Сначала расслабляется, затем – сосредоточивается. Потом —вырубается. Ровно через две минуты с четвертью вновь врубается от собственного храпа.
Рукопись на полу. Нащупывает под рукой слюнявчик. Утирается им.
Из кухни протяжно:
ЕВПРАКСИЯ
(призывно)
Семиры-ы-ы-ло-о-в!..
СЕМИРЫЛОВ
Это моя каракатица призывает меня к завтраку.
По его завершении в животе Мундиаля Амбасадоровича что-то булькает несколько раз, как в сливном, туалетном бачке.
СЕМИРЫЛОВ
(продолжает)
Внимательно