переборки, словно от мощного удара гигантского молота. Прочный корпус стонал и трещал, лопалась внутренняя облицовка отсеков, пронзительно шипел вырывавшийся из трубопроводов среднего давления воздух.
– Надо уходить отсюда, – нетерпеливо сказал Шепке. – Не нравится мне здесь.
– Мне тоже, – с улыбкой ответил сидевший на рулях боцман, вытирая лицо замасленной ладонью.
Медленно и болезненно лодка оторвалась от грунта и пошла. Кормовые горизонтальные рули слушались плохо, со стоном и скрипом, винты издавали звук, похожий на взвизгивание бормашины дантиста. Наверняка противник наверху должен был слышать все это. Но взрывы медленно удалялись, и на борту «U-19» вздохнули с облегчением. На рассвете лодка подвсплыла на перископную глубину. В перископ не было видно ничего, кроме отражения утреннего света в паре окон на берегу. Лодка всплыла, начали зарядку батарей, команда с наслаждением вдыхала чистый воздух, принюхивалась к запаху кофе и яичницы с ветчиной, тянувшему с камбуза. Вкоре застучали ножи по тарелкам. Жизнь казалась теперь не такой уж и плохой.
Через несколько часов механик, потный и грязный, доложил, что неисправности устранены и зарядка аккумуляторных батарей закончена. В маленькой радиорубке рука радиста летала по блокноту. Командование приказало «U-19» перейти в новый район. Шепке прочел сообщение и задал рулевому новый курс.
Новый маршрут пролегал вдоль восточного края британского минного поля, и здесь Шепке напрасно патрулировал туда и обратно два дня. Наконец, устав от бездействия, он решил проникнуть в минное поле. Уточнив, что высшая точка прилива в темное время суток будет в 10 часов, он приказал разбудить его в это время и лег спать. В темноте лодка стала осторожно вползать в минное поле. К утру его преодолели. Перед ними лежал берег, плоский и грозный. По правому борту показались слабые мигающие огни – красный, белый и зеленый.
– Очевидно, тральщики, – предположил вахтенный офицер, – но великоваты.
– Слишком быстры для тральщиков, – ответил Шепке. – Ну-ка, дай как следует посмотреть... Те два справа – торговые! Боевая тревога! По местам стоять к погружению на перископную глубину!
Когда перископ поднялся над волнами, Шепке ясно различил идущее впереди судно – 3000 – 4000 тонн, неполностью загруженное, потому что над водой была видна красная краска ниже ватерлинии. Шепке выпустил первую торпеду и сразу ушел на глубину. Когда он снова всплыл под перископ, над водой возвышался нос судна, команда лихорадочно спускала шлюпки. На воде плясали точки – головы спасающихся моряков. Шепке повернул перископ – другое судно, значительно больше первого, было как раз на кресте нити перископа. Торпеда попала точно по центру, в воздух поднялся столб пламени, дыма и воды. Когда пелена брызг осела, Шепке увидел, что смертельно раненное судно сильно накренилось и на глазах у него затонуло. Маленькое норвежское грузовое судно – его флаги были ярко нанесены на борта – остановилось, спустило шлюпку и