Москву. Но поторопись. До отхода поезда остается совсем немного времени.
Я наскоро уложил чемодан, и через час мы уже сидели в купе первого класса. Утомительно долгой дорогой (тогда поезда ходили куда медленнее, чем теперь) Путилин не сомкнул глаз. Просыпаясь, я заставал его за просматриванием каких-то бумаг-донесений. Откинувшись на спинку дивана, он что-то бормотал себе под нос, словно заучивая необходимое наизусть.
– Ты бы отдохнул, Иван Дмитриевич… – несколько раз обращался я к нему.
– Некогда, голубчик! Надо зубрить особую тарабарщину.
– Скажи, мы едем по тому таинственному делу об исчезновении сына купца?
– Да. Ах, кстати, я забыл тебе сказать, что сегодня по этой же дороге, но несколько раньше нас, проследовали знакомые тебе лица.
– Кто именно? – удивился я.
– Старший приказчик Вахрушинского и красавица в бархатном сарафане с белым платочком на голове.
– Как? Откуда ты это узнал?
Путилин расхохотался:
– Прости, но ты говоришь глупости! Ты вот называешь меня русским Лекоком. Какой же я был бы Лекок, если бы не знал того, что мне следует знать?
– И какова же причина их столь внезапного отъезда?
– У первого – желание как можно скорее спасти от опасности своего молодого хозяина, у второй… как бы тебе получше объяснить?.. Ну, загладить свой промах с белым коленкоровым платочком, что ли…
– Стало быть, этот приказчик будет помогать тебе в деле розыска молодого Вахрушинского?
– О да! И очень… – серьезно проговорил мой гениальный друг, этот великий русский сыщик. – А теперь не мешай мне, спи.
Сквозь полудрему, овладевшую мной из-за мерного покачивания поезда, до меня доносилось бормотание Путилина:
– По пиво духовное… По источника нетления…
«Что за чертовщину несет мой знаменитый друг?!» – неотвязно преследовала меня докучливая мысль.
Подъезжая к самой Москве, Путилин мне сказал:
– Из многих дел, свидетелем которых ты был, это – одно из наиболее опасных. Если меня не разорвут в клочья, я окончательно уверую в свою счастливую звезду.
К моему удивлению, лишь только поезд подошел к платформе, как мы увидели направлявшегося нам навстречу Х., любимого агента знаменитого сыщика. Путилин о чем-то отрывисто его спросил, и мы все вместе тронулись в гостиницу для приезжих, оказавшуюся чрезвычайно грязным заведением и находившуюся на одной из окраин тогдашней патриархальной Москвы.
– Почему тебе пришла фантазия остановиться в этом вертепе? – спросил я Путилина.
– Так надо… – ответил он.
Несмотря на то что уже наступил вечер, мой друг отправился куда-то в сопровождении агента Х. и вернулся далеко за полночь. Поздним вечером второго дня нашего пребывания в Москве (в течение всего этого времени Путилин почти не бывал дома) он вытащил чемодан и, порывшись в нем, достал из него какое-то странное облачение.
– Необходимо, доктор, немного преобразиться. Сегодня мне предстоит нанести весьма важный визит.
– Мне? –