помню. Из-за этого тумана все до единого люди моментально вырубились, а спустя несколько минут очнулись как ни в чём не бывало. Мир вернулся к своей обычной жизни – ни каких-то новых смертельных болезней, ни мутаций – ничего не изменилось, это был вовсе не конец света, как кричали во всех новостных сводках. Но ты, в отличие от остальных людей, так и не очнулся, и провёл после этого в коме ещё целых шесть месяцев, я прав?
– Так ты и об этом знаешь?
– Да, ведь со мной случилось то же самое.
– Серьёзно?! – крикнул от удивления Богдан.
– Ага. Тебя разве не смутило то, что я не особо похож на второгодника, но в восемнадцать лет всё ещё учусь в одиннадцатом классе?
– А ведь и точно… совсем не обратил на это внимания. Но меня куда больше интересует другое – как ты узнал о том, что я могу создавать иллюзии?
– Видишь ли, с помощью визуализации я создал множество маленьких видеокамер, которые понатыкал в самых разных уголках школы… Только не подумай, что я какой-то там маньяк – в туалетах и других подобных местах камер, естественно, нет! Мне просто было интересно узнать, есть ли в нашей школе кто-то кроме меня, обладающий сверхъестественными способностями.
– Хочешь сказать, помимо нас есть и другие?
– Ну, в нашей школе их точно нет.
– Фух, я уж испугался. Но что-то я не до конца понимаю – иллюзию могут увидеть только те, кому я сам захочу её показать. То есть, если я сейчас вдруг создам огромного медведя, который будет за тобой гнаться, люди, встретившиеся тебе на пути, просто подумают, что у тебя с головой не всё в порядке. И даже если кто-то это снимет на камеру, медведя всё равно не будет видно, потому что невозможно сфотографировать или записать на видео то, чего, вроде как, и не существует в принципе. Я уже не раз это проверял. Отсюда вопрос – как тогда ТЫ с помощью своих камер смог увидеть мои иллюзии?
– Вообще-то, всё как раз наоборот – я НЕ видел твоих иллюзий.
– Вот сейчас совсем не понял…
– Объясняю. У меня есть записи, где учитель хвалит тебя, глядя в ПУСТУЮ тетрадь, как ты НИЧЕМ запугиваешь группу парней недружелюбной наружности, проходишь мимо перепуганной ЧЕМ-ТО очереди в столовую, как спокойно уходишь домой, после того, как НЕЧТО срывает урок, и так далее. Когда я не увидел чего-то там, где явно что-то было, я сразу понял, что ты такой же, как я.
– А ты, вижу, не лыком шит! Я был уверен, что предусмотрел всё, чтобы ничем, пусть даже случайно, себя не выдать, но я никак не мог подумать, что выдам себя именно НИЧЕМ. – Богдан легко усмехнулся, хотя и не находил ситуацию особо смешной.
– Вот такие дела. Ну что, у тебя остались ещё какие-нибудь интересные вопросы?
– Пожалуй, всего один – почему именно сейчас? Ты ведь мог сделать всё то же самое уже после первых подозрений, так зачем тянул резину?
– Давай присядем. – сказал Кирилл, и направился к скамейке у дома неподалёку. – Видишь ли, как я уже говорил, помимо нас с тобой есть и другие «особенные»