это его неумелые переговоры со мной, а потом постыдное бегство. Почти все сочли, что это освобождает их от клятвы верности, а раз так, то имеют полное право принести ее мне, более могущественному и удачливому, а теперь еще и получившему из рук архиепископа корону принца.
Да еще как получившему! Думаю, слух о таком жесте будет передаваться по герцогству от рыцаря к рыцарю и даже проникнет в простой народ, и каждый поймет, что с таким правителем и они будут сытыми и богатыми, а кто пойдет против – быстро лишится головы…
Отец Дитрих совершал миропомазание, мощно запахло елеем. Донеслись мощные удары в колокол, тут же по всему городу подхватили другие, помельче, а потом зазвонили и за его стенами, оповещая о великом событии: отныне герцогство повышается в ранге, а еще обещано, что станет вообще королевством.
В зале прогремели фанфары, а еще резко и торжественно с какого-то перепугу простучали военные барабаны и отгрохали свое литавры.
Сэр Ульрих наклонился к моему уху.
– Ваше высочество, – сказал он и быстро облизнулся, – сейчас на площади начинается гулянье. Народ угощают жареными быками, начиненными курами и утками!.. А сэр Альбрехт разбрасывает горстями серебряные монеты в толпу.
– Хотите сбегать? – спросил я шепотом.
– Хочу, – сообщил он. – Но не пойду. Вдруг тут дадут больше?
Я одарил его недовольным взором, поднялся. Сэр Палант подал на золотом подносе малую корону.
Уже будучи принцем, я сам совершил предусмотренный законом упрощенный до предела обряд над эльфийкой, попросту надев на нее корону поменьше и велев взглядом сидеть и не пикать.
Все ждали, глядя на меня неотрывно, а я произнес громко и властно, как диктуют принявшие на себя полномочия:
– Сэр Палант, подайте сюда мою хартию!
Он протянул мне рулон, перевязанный красной лентой и скрепленный печатями.
Я принял, не отрывая взгляда от собравшихся в зале, и, пока пальцы срывали печати, сказал с воодушевлением:
– Это Магна Чарта! Великая Хартия Вольностей!.. Отныне это будет основополагающим документом для всего, что вам взбредет в безумно мудрые головы!.. Это установления законности, правопорядка и гарантии личных прав и свобод населения. Под населением имеются в виду не только люди благородного сословия, но и все-все, исключая женщин, детей и сумасшедших.
Глава 5
У всех вытянулись лица: как-то привычно ожидается шумный и бестолковый пир, когда можно долго и бездумно пить и есть в три горла, веселиться, слушать песни и самому орать их, а тут какие-то новые законы…
– Зачем это нужно? – спросил я. – Все вы, наверное, знаете недавний случай, когда ваш ламбертинский барон Капотенд хотел занять у старейшины гильдии кожевников денег, но тот отказал, сославшись на трудные времена. Барон велел схватить кожевника и бросить в личную тюрьму, где каждый день вырывал у него по зубу, пока несчастный не согласился продать все свое имущество и отдать деньги барону…
Все