иллюзия усиливалась игрой света, при котором лицо мужчины казалось вырезанным из гранита, а глаза столь жёсткими и холодными, словно туда вставили пару голубых стеклянных шариков. Я моргнул и потёр глаза. Красный свет вспыхнул языками танцующего пламени. Почудилось, что пахнет дымом. Когда я снова посмотрел на Оскара, его сходство с каменной глыбой только усилилось. Он нахмурился. Казалось невероятным, что эта гранитная фигура способна двигаться.
– Давай быстрее, – пробурчал Оскар и скрылся за дверью.
Его слова прозвучали как приказ, и я немедленно приступил к исполнению. Достал из шкафа чистую одежду и прошмыгнул в душ, захватив по дороге сэндвич с яйцом. Пока вода нагревалась, я с аппетитом на него накинулся.
Через несколько минут пришла мысль, что я веду себя как послушный зомби. Раздражение усилилось, но я решил пока не лезть на рожон. Особенно с утра, когда соображается хуже обычного. Не сомневаюсь, что смогу переспорить отчима, если быстро придумаю удачные аргументы… Но иногда победы над ним бывают хуже поражений.
Через пять минут я прыгал на одной ноге, пытаясь натянуть джинсы на влажное тело. Теперь майка и носки. Пока чистил зубы, потерял ещё несколько драгоценных минут. Когда я вышел из ванной, Оскар нетерпеливо расхаживал по гостиной, но теперь выглядел куда человечнее. Он работал в строительной фирме, специализирующейся на дорожных проектах, поэтому в рабочее время всегда носил светоотражающий жилет.
Я окончательно проснулся и вспомнил, как появилась возможность встать позже обычного. Сегодня Оскар работает недалеко от школы и может меня подбросить. Это экономило целый час: не надо было тащиться на автобус и до начала занятий ещё оставалось время.
– Наконец-то! Никак не пойму, – он кинул мне рюкзак, который я тут же надел на плечо, – почему твоя мать разрешает тебе так долго спать? Ты почти всегда опаздываешь.
Потому что она и сама привыкла спать долго и просыпаться когда удобно? Она знает, как важно для меня поваляться подольше, как лишние пятнадцать минут сна могут скрасить целый день. В конце концов, потому что она просто лучше тебя. Я не стал говорить это вслух.
Лучше не бесить Оскара, иначе он сорвётся на мне сейчас и чуть позже на маме. Поэтому я взял куртку и открыл перед ним дверь. Мы не особо ладим, и я не понимаю, что мама вообще в нём нашла. Скорее всего, ей нужна хоть какая-то стабильность в жизни, а Оскар – сама стабильность и предсказуемость. Эдакий Гранд-гейзер в Йеллоустонском национальном парке[1] – по его извержениям можно сверять часы.
Всю дорогу мы молчали. Оба давно поняли, что наши утренние разговоры ничем хорошим не заканчиваются. Я развалился на пассажирском сиденье и уставился в книгу. К счастью, поездка была недолгой – до школы рукой подать. Когда я вышел из машины, уборщик ещё только отпирал двери. Он улыбнулся, глядя, как сонно я бреду.
Одно очко в пользу нестандартных школ. В обычной я бы ожидал учителя в кабинете, но здесь всё было по-другому. В Демократической школе ценили личное пространство