Семён Ильич!
ПАНИН
Здоров, Игорь Анатольевич!
Протягивает руку локтем вперёд – Беляев пожимает ему плечо, Панин ещё не размыт. Святогорский продолжает попытки привести бомжиху в сознание. Скороговоркой:
СВЯТОГОРСКИЙ
Елена! Борислава! Татьяна! Валентина! Ольга! Юлиана! Матильда! Анна! Тамара! …
Панин прислушивается к именам, саркастично усмехается.
ПАНИН
Акрослово несовершенно. Имени на мягкий знак не существует.
Святогорский громко орёт прямо в лицо бомжихе:
СВЯТОГОРСКИЙ
Женщина, тебя как зовут, твою-то мать?!
Бомжиха подрагивает веками и нечленораздельно мычит. Святогорский, обрадовавшись, хватает со столика иглу, втыкает в мягкие ткани плеча – происходит едва заметное сгибание руки в локтевом суставе. И на мгновение открываются глаза – пустые, безо всякого выражения.
БЕЛЯЕВ
Что тут происходит?
Во время последующего перекидывания реплик между Паниным и Святогорским, Беляев переводит глаза с одного на другого, как бы следя за теннисным мячиком.
СВЯТОГОРСКИЙ
Открывание глаз.
ПАНИН
Два балла.
СВЯТОГОРСКИЙ
Нечленораздельные звуки.
ПАНИН
Два балла.
СВЯТОГОРСКИЙ
Патологическое сгибание в ответ на болевое раздражение.
ПАНИН
Три балла.
СВЯТОГОРСКИЙ
Итого – семь!
ПАНИН
По шкале Глазго: умеренная кома.
Беляев ахает, всплеснув руками:
БЕЛЯЕВ
Да что ж такое!
(ПАНИН, БЕЛЯЕВ, МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, СВЯТОГОРСКИЙ.)
Панин сидит за одним из сдвоенных столов, строчит историю родов. На нём «общепароходская» операционная пижама. Штанишки короткие, с заплатами. Курточка рваная, тесная – она ему надавила ещё в операционной – он потягивается – и курточка трещит и рвётся, обнажая великолепно контурированную мускулатуру. Рядом, за другим столом, сидит Беляев.
БЕЛЯЕВ
Э! Только приступил – а уже инвентарь мне портишь!
ПАНИН
Этот «инвентарь» давно пора на швабру наматывать!
БЕЛЯЕВ
У нас тут не Четвёртое управление…
Панин рвёт курточку надвое на груди, снимает, кидает на пол. Возвращается к писанине. Беляев смотрит на торс Панина, одобрительно хмыкает:
БЕЛЯЕВ
Я, конечно, не из этих, упокой господи душу Вовика… Но, коза тебя дери, Сёма! Я понимаю, как ими становятся!
Панин бросает на Беляева насмешливый взгляд, продолжая писать.
БЕЛЯЕВ
А ведь если бы Черкасского не убили, ты бы… (менторски) Молод! Молод ещё отделением заведовать!
Из смотровой выходит Марго, в руках у неё две чашки кофе. Видит голого по пояс Панина – чуть не расплёскивает – Беляев замечает, выражение