она стояла за углом дома, где росли виноградные лозы, обеспечивающие особняку Мэй Чен в колониальном стиле определенное уединение.
Теперь этот особняк принадлежит Габриелю.
– Значит, вы живой человек, – сказал он.
Хм, Габриель Дин – первый, кто заметил ее за двадцать два года существования.
Лули пожала руку внуку Мэй, слегка поклонившись и пробормотав:
– Сэр. – Ее сердце колотилось как сумасшедшее, а кожа покрылась холодной испариной.
Не считая женатого дворецкого и садовников, она редко виделась с мужчинами. Особенно с такими, как Габриель. Его черные блестящие волосы были аккуратно подстрижены и уложены. Он был гладко выбрит и обладал потрясающе красивыми скулами, а его решительно поджатые губы были не такими полными, как у нее.
– Как ваше полное имя?
– Лукреция. Лукреция Круз.
Он скользнул взглядом по ее светло-желтому хлопчатобумажному платью прямого покроя с плиссированной юбкой длиной чуть выше лодыжек и босым ногам в сандалиях. Горничные носили поверх платья фартук и выглядели опрятными и красивыми. Лули сожалела, что у нее нет дополнительной защиты в виде фартука, но даже он не скрыл бы ее красивой груди и округлых бедер.
Габриель оказался выше ростом, чем она ожидала. Он вглядывался в ее лицо, которое, как она не сомневалась, его удивит. Дело не только в том, что ее кожа бледнее, чем у остальных. Она обладает европейским разрезом глаз, светло-каштановыми волосами и прямым изящным носиком.
У Габриеля азиатский разрез глаз и серо-зеленые глаза. Она видела достаточно его фотографий и понимала, как он красив, но не ожидала, что от него будет исходить такая энергия власти. А следовало бы. Его бабушка была очень волевой натурой, но сила воли Габриеля едва не сбила Лули с ног, как только он вышел из машины.
Лули не сразу высвободила руку после рукопожатия, поэтому повела себя неуклюже и глупо. Горничные будут смеяться над ней позже, но она не могла отказаться от возможности поглазеть на Габриеля.
– Мы можем предложить вам напитки, сэр, – сказал дворецкий. – Ваша комната готова, вы можете отдохнуть.
– Я здесь, чтобы работать. – Он посмотрел на переднюю часть дома. – Принесите кофе.
– Конечно. – Дворецкий хлопнул в ладоши, отправляя персонал заниматься делами.
Лули вздохнула с облегчением.
– Лули, – произнес Габриель, поражая ее. – Покажите мне офис моей бабушки.
Он говорил по-английски с американским акцентом, а не с британским, который она привыкла слышать и копировать. И махнул ей рукой, чтобы она присоединилась к нему, пока он поднимался по ступенькам.
Лули заволновалась.
Мэй относилась к ней по-особенному, но Лули не нравилось это привилегированное положение. Она не хотела подняться над всеми остальными сотрудниками.
Кроме того, она не была готова признаться Габриелю в том, что она сделала.
Лули постаралась дышать ровно и держать спину прямо. Она знала, что ей удается сохранять выражение лица безмятежным, а движения грациозными и