ждет с полынью оробелой
Погожих дней ковыль степной.
Ему милее сень лазури,
Объятья знойной духоты,
Но лишь завеса бледной хмури
На степь взирает с высоты.
И, тешась светлою мечтою,
Покорно стелется ковыль,
Средь грез пленяясь духотою,
Где правит бал степная пыль.
«Во тьму голодной пустоты…»
Во тьму голодной пустоты
Затертых временем миров
Опять несут меня мечты,
Пронзая сумрачный покров.
Холодный блеск ночной росы
Теперь все ближе и теплей,
И шлейф размытой полосы
Скользит вдоль быстрых кораблей.
Чертогов вышитых врата
Открыты снова предо мной,
И тает млечная фата
В далекой бездне неземной.
Несмелый шаг, и странный блеск
С душою новой стал един,
Но разрушает звонкий брезг[2]
Немую гладь моих картин.
«Скользкий ветер тянет стужу…»
Скользкий ветер тянет стужу,
Солнце скрылось за рекой,
И затягивает лужу
Холод гладью колдовской.
Белогривые метели
Снова мчат во весь опор,
И стихает шум капели
В леденящем звоне шпор.
Но к утру уймется стужа,
Солнце встанет над рекой,
И в сугробе сгинет лужа
Вместе с гладью колдовской.
«Нет конца и края полюшку донскому…»
Нет конца и края полюшку донскому.
Бродит сонный ветер в буйном царстве трав.
Здесь не сыщешь места шуму городскому
И прохладной тени сказочных дубрав.
Лишь повсюду рдеют маки да тюльпаны,
Ирисы мелькают, колются репьи,
И пленят денницу ранние туманы,
Охраняя грезы в утренней степи.
«Тускнеет белая звезда…»
Тускнеет белая звезда
На гладкой скатерти востока.
Всегда грустна и одинока
И, словно утро, молода.
Под звоны ранних голосов,
Что грезят нежной лаской злата,
Сползает темень с циферблата
Небесных брезжащих часов.
И наслаждается заря
Своими яркими волнами,
Что рассыпаются пред нами,
Безмолвно пенясь и горя.
«Повис над степью месяц сонный…»
Повис над степью месяц сонный
Средь грусти звезд и тишины,
Весь океан застыл бездонный
И снова зрит ночные сны.
И ветр, исполненный печали,
Плененный теменью, притих.
Молчит, не рвясь в глухие дали,
Забыв о странствиях своих.
Но скоро снова потускнеет
Жемчужной россыпи покров.
Уже денница пламенеет
Небесным заревом костров.
«Снова осень. Дремлют парки…»
Снова осень. Дремлют парки.
Клен украшен октябрем.
Ветви вьют златые