продолжил свой монолог Винер. – Они упрямы, как андалузские ослы и столь же покладисты. Фюрер после отказа каудильо[35] участвовать в операции по взятию Гибралтара терпеть не может генерала Франко. После личной беседы с ним наш вождь долго пребывал в негодовании и заявил, что, мол, сам чёрт послал ему союзничка. Типичного семита внешне и внутренне. У фюрера, доложу я вам, абсолютный нюх на иудеев, как у хорошего композитора – абсолютный слух на музыкальные темы. Мы в Абвере копнули родословную Франко – и что же вы думаете! По материнской линии он маран, крещёный еврей. Его мать, Пилар-Баамонде – прямой потомок великих раввинов Пардо. Франсиско Франко-Баамонде и по отцовской линии истинный еврейский ариец, ха-ха-ха!
Пёс Винера, разлёгшийся на деревянной палубе у наших ног, поднял голову и вопросительно посмотрел на хозяина. Густав успокаивающе погладил собаку по холке и продолжил:
– Городок Франко, родина его отца – типичное маранитское-галисийско-еврейское местечко. Каудильо дал негласное указание своим послам в Венгрии, Румынии, Греции и петеновской Франции выдавать паспорта тамошним евреям. Только в 1940-м году границу Испании пересекли от 30 до 40 тысяч ашкеназов[36]. Что сказать? Если Всевышний посылает нам таких союзников, то будущее наше незавидно. Впрочем, я опять болтаю лишнее. Хотя мой корвет, – Винер обвёл рукой каюту катера, – абсолютно защищён от прослушки. Можете мне верить! А вы не тот человек, что станет строчить доносы.
После нескольких рюмок коньяка разговорился и я, принявшись живописать обаятельному собеседнику свои подвиги на просторах Атлантики. Нашу беседу прервал спустившийся в каюту Йоган.
– Господин Винер, на траверзе Лас-Пальмас, – объявил он.
Глава 8
Таверна «Полипо»
– Я же сказал тебе, что этого не было. Оставь меня, наконец, в покое! – прорычал я, вконец раздражённый болтовнёй Щелкунчика.
– Миль пардон, дорогой граф, – не унимался этот негодяй. – Вы меня беспокоите. Похоже, наш «друг русалок» подвержен приступам ретроградной амнезии. Что, вы действительно не помните вашего приключения в Лас-Пальмасе? Ну а таверну «Полипо» на окраине города?.. Там ещё был хозяином молодой уродец редкой экзотичности. Вы его хотя бы помните? Парня звали Пабло-Октопус, забыть его невозможно, он вылитый осьминог. У него ещё по три пальца на каждой руке, а сами руки, словно щупальца спрута, какие-то бескостные. Череп безволосый, весь в мерзких шишках. Ну а физиономия! Захочешь, не забудешь! Кстати, его коронное блюдо – осьминожина под разными видами. Говорят, превосходное средство от мужской слабости. Да неужели не помните ни черта, ваша светлость?
Прус, вернувшись с прогулки, то ли издеваясь, то ли всерьёз, уже битые четверть часа пытался убедить меня в том, что на Канарах со мной действительно произошло что-то необыкновенное.
Я до сих пор амнезией не страдал и хорошо помнил всё, что тогда происходило. Дело было в рыбацком посёлке, что