Чья-то глупая шутка. Вы поняли?
– Понял, понял, – закивал директор.
* * *
Куклу уложили в проходе. «Уазик» затрясло на колдобинах, и Путилин подсунул под восковую голову свой сверкающий глянцем ботинок.
– Вещь хрупкая, расколется, – объяснил он, будто стесняясь своего поступка. – Обидно будет, если такая красота пропадет. Ну что, Максим, плакала твоя версия с разборками?
Никитин кивнул:
– Плакала. Тут психопат поработал! Нормальному человеку такое не учудить. Хотя… Есть еще одно соображение.
– А именно? – поощрил судмедэксперт.
– Предположим, некий гениальный скульптор оскорблен возмутительным невниманием публики к своей персоне. Надо как-то пробудить интерес. Вот он и подвесил свое творение. Журналисты, конечно, все разнюхают, распишут. Тут-то он и появляется из-за кулис. Под бурные и продолжительные аплодисменты.
– А отпечатки в кабине? – напомнил Игорь. – Зачем их стирать?
– В игрушки играет, – отмахнулся Максим. – Хранит инкогнито. До поры. Детективов начитался.
Путилин пододвинул удобнее ногу, на которой покоилась голова куклы, и обратился к Кочергину:
– Вы-то что думаете, Михаил Митрофанович?
– Я не думаю, – сказал следователь после паузы и улыбнулся. – Я слушаю. Чтобы потом присвоить чужую славу.
– Или получить по шапке при неудаче, – заметил эксперт.
– Бывает и так. Издержки должности.
Путилин засмеялся.
– О чем разговор? Почему смех? – над спинками сидений качались помятое лицо кинолога и сонная собачья морда. – Ой, кто это? – Кинолог показывал на проход между креслами.
* * *
Больше в этот день происшествий, требовавших выезда следственной бригады, не случилось.
Кочергин сидел в своем кабинете, пил чай, рассеянно смотрел на девственно чистый рабочий стол – ни бумажки, ни пылинки, – и ждал начальственного вызова. В том, что такой вызов последует, следователь не сомневался. Он не сомневался даже в том, что Николай Иванович Приходько ради разговора с ним примчится на работу с утра пораньше.
Зазвонил телефон.
– Товарищ Кочергин, зайдите к Николаю Ивановичу.
Следователь допил чай и отправился к Приходько.
В «предбаннике» секретарша, прервав утренний макияж, язвительно заметила:
– А вы не торопитесь.
– На будущее, – сказал следователь, – не забывайте здороваться. Вежливость красит женщину.
Сквозь пудру на щеках секретарши проступил румянец. Он ее не красил.
– Что скажешь? – спросил Приходько, лишь только следователь ступил в кабинет.
– А что сказать? Кукла и кукла.
– Какая еще кукла?
Кочергин удивленно посмотрел на начальника:
– А вы, собственно, о чем?
– Это ты о чем?! Я тебя спрашиваю, ты дела сдаешь?
– Да уж сдал. Почти.
– А что с Поликарповым решил?
– Так это суду решать. Документы я подготовил, завтра передам. Пару лет, я думаю, придется посидеть вьюноше.
– Ты