– просто жесть, Иван Георгиевич! – мотнул густыми волосами Мишин. – Сколько работаю, чтобы такое… Просто живодерня!
– Ну, ну, подробности?
– Детский дом расположен в пригороде. Хороший дом, не бедствуют. Детишки нарядные, насколько я успел заметить. Изможденных и больных не видно.
– Могли и спрятать, – недоверчиво фыркнул полковник.
– Могли. Но вряд ли. Там такая суматоха… – Мишин скрестил на столе руки, глянул исподлобья на начальника. – Оплакивает женская половина персонала покойничка-то нашего. Святой, говорят, был человек.
– Да ну! И кто же тогда посмел его убить за святость? Ножевое?
– Да. Более того, парню вспороли брюхо, внутренности обнаружились полусъеденными в свинарнике. А живот… Живот набили деньгами. – Мишин передернулся, брезгливо сморщив симпатичное лицо. – Целыми пачками пятитысячных купюр.
– Да иди ты!!! – Полковник тяжело задышал, молниеносно представив, насколько резонансным может быть это убийство. – Настоящие? Деньги настоящие?
– Нет, кукла, конечно, да и верхние купюры грубая подделка. Но это… Это только все запутывает. Брат погибшего, директор который, бьется в истерике. Понять ничего не может. Сначала, когда про деньги еще не знал, все твердил, что это его хотели убить.
– А за что, не подсказал? – хмыкнул полковник.
– Сумбурно. Все норовил куда-то в детство свое безрадостное нас увести, про месть какую-то чушь нес. Как про деньги узнал, сразу замолчал и головой замотал. Нет, говорит, ничего не знаю и даже не догадываюсь.
– А как могли их перепутать-то, Олег? Похожи, что ли?
– Близнецы они, товарищ полковник. Братья-близнецы. Похожи невероятно. Просто один в директорах, второй в помощниках. У одного подбородок накрахмаленный воротник подпирает, на втором свитер растянутый. Директор холеный весь до кончиков пальцев. У погибшего брата ногти короткие, грязь под ними. Хотя… Хотя грязь могла появиться, когда он от убийцы отбивался.
– Будем надеяться, – кивнул полковник, но показал в угол на тумбочку с кофеваркой. – Не побалуемся?
– Можно, – понял просьбу Мишин, встал и захлопотал у кофейной машины, продолжая делиться соображениями. – На мой взгляд, Иван Георгиевич, перепутать их довольно сложно. Одеты по-разному, ухожены, повторюсь, опять же тоже. Директор – женат. Брат холост, это также отпечаток накладывает.
– Хм-м, ты вон тоже в холостяках, а молодцом! – похвалил полковник.
– У меня мама… Она молодец. Заботится, – улыбнулся Олег, подставил чашки, вдавил кнопку, по кабинету тут же поплыл аромат свежего кофе. – Так вот, слепым надо быть, чтобы ошибиться. И деньги эти… фальшивые… Все только путают. Убить могли, ладно, допускаю, из ревности, его там столько женщин оплакивают, жуть! Из-за чего же еще?! Он хорошим был человеком, никому не мешал, работал почти задарма. Брат, болтают, скуповат по части окладов.
– Может, не так уж был не прав братец-то, утверждая, что их перепутали?
– Может быть, может быть. Потом все отрицать стал.
– Ну,