уже началась, а вернее – продолжалась: государство выгребало из колхозов все зерно подчистую, люди спасались, как могли.
«По Новоаннинскому району зарегистрировано 39 случаев кражи хлеба с колхозных полей. В Ярыженском сельсовете… Лыгина, Махонин, Алешин, Шамиева, Ростокин… устроили ток для молотьбы в одном из оврагов…»
«Сплошь и рядом стоят кулацкие тенденции противопоставить интересы колхоза интересам государства, нажать хлеб, обеспечить сперва себя… Другой формой разбазаривания хлеба является общественное питание… Необходимо решительно провести борьбу…» («Поволжская правда»).
«Продолжается разбазаривание хлеба на общественное питание, выдачу хлеба за работу… имеются случаи скопления хлеба в амбарах колхозов под видом создания различных фондов…»
С теми руководителями районов, колхозов, МТС, которые пытались хоть как-то спасти людей, выдать им хлеб, оставить на семена, разговор был коротким: исключить из партии, снять с работы, дело передать в органы.
В местных газетах лета и осени 1932 года целые списки таких руководителей. В Клетском районе, например, были сняты все районные руководители.
Сила солому ломит. Появились «победные» рапорты:
«Зерносовхозы выполнили план! 7 млн 500 тысяч пудов!» «Скотоводтрест выполнил план!»
А люди спасались, как могли.
«В ночь на 13 августа задержаны воры, расхищавшие хлеб из скирд коммуны им. Сталина… Все четверо приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Ввиду происхождения из трудящейся среды суд нашел возможность заменить на сроки – 10 лет».
«Нарсудом рассмотрено дело… Петровой А. М., расхищавшей пшеницу (срезала колосья). Петрова приговорена к расстрелу. Приняв во внимание ее несудимость, расстрел заменен лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией».
«Кулак Кох приговорен к расстрелу». (Из местных газет 1932 года).
«Я сварила кутью…»
В голодные годы особенно тяжко становится весной, когда кончается припасенное: картофель, тыква, свекла – все, чем кормились долгой зимой. А новая зелень: лебеда, крапива, лист карагача и прочая еда – еще не появилась.
Апрель месяц. Весенний сев. Как удержаться голодному человеку, когда рядом зерно. Старые механизаторы рассказывают, что у каждого был небольшой мешочек, в который насыпали пшеницу и опускали в горловину радиатора трактора, где горячая вода. Там пшеница запаривалась. Можно есть. На всех тракторах, при ремонте, система охлаждения была забита зерном.
Конечно, ловили. Сажали. Но голод делал свое.
7 апреля 1933 года. Уголовное дело Попова Н. Ф., 23 года, и его жены Поповой Т. М., 19 лет, из колхоза «Американский рабочий».
Выписки из протокола № 25: «О расхищении семенной пшеницы при переброске из Себряковой Поповым Никитой совместно со своей женой…»
Из протокола обыска: «Произвел обыск на предмет краденого хлеба где было обнаружено пшеница столченая в пиче приблизительно 2 кг и еще сварена в чугуне».
Из показаний свидетеля: «Обнаружено зерно 2 кг