Азеф уже менял минимум три раза: первый раз, когда начал сотрудничать с охранкой, второй раз, когда был разоблачен неутомимым охотником за провокаторами Бурцевым и бежал от своих товарищей в Германию и третий раз, когда инсценировал собственную смерть от болезни почек в берлинской клинике.
Наглухо задвинутые двери вагона, четкий лай немецких команд снаружи, тихий плач женщин и капризы измученных дорогой детей воспринимались Азефом как-то отстраненно, словно это происходило на экране синематографа, а он просто смотрел на все происходящее со стороны.
«Вас обрекаю Я мечу, и все вы преклонитесь на заклание, – бормотал рядом некто, который, возможно, в недавней жизни был священником и выходил от чужого имени благословлять или прощать, а теперь сам жил в ожидании, – потому, что Я звал – и вы не отвечали, говорил – и вы не слушали, но делали злое в очах Моих и избирали то, что было неугодно Мне».
– Господи, – сказала сидящая рядом с Азефом простоволосая женщина с измученным серым лицом. – За что? Мы просто жили, ничего злого или плохого не делали… За что?
«Наверное, именно за это, – отрешенно подумал Азеф. – Надо было выбирать ту или иную сторону. Не бывает тех, кто живет по ту сторону от Добра и Зла, их просто уничтожают, потому что в них нет нужды ни Добру, ни Злу».
«А ты?» – насмешливо возразил кто-то внутри.
«И я, – подумал Азеф. – Мне будет еще хуже, потому что я попытался встать одновременно на сторону добра и месте с тем продолжал защищать зло. То что нас ждет – гезера, роковое предопределение, никто из смертных не может устранить ее».
Ему было за пятьдесят, когда Азеф понял, что у любой стратегии любой революции обязательно есть острие и всякое насильственное изменение есть, прежде всего, разрушение сложившегося порядка вещей. Сделанная бомба должна была обязательно взорваться, заряженный револьвер – выстрелить и кого-то убить. Гезера! До того Азеф не особенно задумывался над происходящим. Уж больно увлекательна была игра – быть тайным руководителем боевой революционной организации, поставившей на террор, и вместе с его участниками продумывать изощреннейшие планы покушений на царей, великих князей, министров и губернаторов, а с другой стороны предавать своих соучастников, докладывая охранке о разработанных планах и участвующих в покушениях товарищах. Но теперь было совсем иначе, безжалостную игру начали с ним и начали в том возрасте, когда исчезает азарт.
«Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жить».
В маленькое зарешеченное окошко скотного вагона Евно Азеф смотрел на свободные и далекие облака.
АЗЕФ ЕВНО ФИЛИППОВИЧ, 1870, еврей, сын портного, окончил Высшие технические курсы в Карлсруэ, инженер-электрик. Там же в 1893 году связался с департаментом российской полиции. В 1899 году по заданию охранки вступил в заграничный Союз социал-революционеров, в 1991 году вместе с Гершуни объединил партию и занял в ней руководящий пост, руководил Боевой