задай. Но предупреждаю сразу, если ты и сама можешь найти ответ – от меня его не жди. Это тоже правило, Азхарту нужны думающие помощники, а не исполнительные болванчики.
– Поняла, – задумалась Миэль и все же решилась спросить:
– Вы так тщательно защищаетесь… это на всякий случай… или были веские причины?
– На этот вопрос я отвечу. Да, вся эта система выросла не на пустом месте. Когда-то Азхарт снимал под контору несколько комнат в центре города. Но после того, как нездоровый умственно клиент, получив отказ, напал на них с боевым амулетом, хозяин придумал почти безупречную защиту. Я говорю почти – так как совершенства в этом деле быть не может. Всегда есть вероятность ошибки. Наши клиенты не счастливые и беззаботные существа, а нервные, замученные болезнями, несчастьями и неудачами люди, которые могут прийти в ярость от неверного вопроса или слова. Ко мне такие не ходят, но в коридоре все равно дежурит охранник.
Она бдительно изучила лицо задумавшейся ученицы и неожиданно спросила:
– Страшно? Может, вернешься?
Миэль посмотрела на нее с недоумением и, сообразив, что это проверка, с самым серьезным видом ответила:
– Конечно, страшно. Я обязательно вернусь… как только заработаю отпуск, проведать друзей.
Кора лишь одобрительно кивнула и достала свой саквояж.
– Пора переодеться. Через час будем на месте.
Девушка кивнула и выскользнула из купе. А когда вернулась, на диванчике сидела донна в знакомом сером дорожном костюме и серебристой шелковой шляпке с непроницаемой вуалью. На втором диване покоился сундук, считавшийся багажом Миэль, и на его крышке лежал бежевый костюм и шляпка чайного цвета с вуалью. На коврике стояли светлые туфли на небольшом каблучке, точно такие, о каких сиротка мечтала уже три года. После того, как сносились и стали тесны последние купленные матерью туфельки.
Едва их заметив, Миэль ощутила, как чуточку теплее и светлее становится на душе, отступают сомнения и страхи и зарождается пока не доверие, но уже признательность. Нет, она не была столь наивной, чтобы считать платье и туфли необыкновенным даром, достойным ее преданности, ничуть. Миэль вообще не считала собственные чувства предметом обмена или торгов. Но в этот момент приняла твердое решение во что бы то ни стало постараться научиться всему, что умеет Кора. Просто потому, что хочет больше никогда не зависеть от таких людей как Кренорт.
И пусть он всего лишь выполнял свою часть сделки, но мог бы при этом быть хоть чуточку, хоть на гран добрее. Теперь девушке стало ясно с непреложной очевидностью, что грубые, неказистые платья она носила ради одной лишь цели. Чтобы как можно меньше привлекать взгляды чужих мужчин и не вызывать интереса у возможных женихов.
Когда возвратилась гулявшая по коридору Кора, напротив ее места сидела изящная донья в бежевом костюме и вуали, задумчиво водя пальчиком по слегка вытертой коже дорожного чемодана.
– Я понимаю, зачем нужен был такой большой сундук, – пробормотала она, – Чтобы, когда