за себя, влил бы,
Впустил в пустыни течь Нилом.
Так сладко за окном цветут липы,
А я, гляди, мертва, милый.
Нет правды у меня и нет веры.
И время меня ест, а не лечит.
Мой милый, ты запри двери,
Молчи и обнимай меня крепче.
«Выдохнуть и включить рыб…»
Выдохнуть и включить рыб,
Глядя друг другу в рты.
Если произойдет взрыв —
Чур, виноват ты.
Строчка поехала за поля.
Если произойдет сбой,
В мире останется один взгляд —
Твой.
«Рыба ловится в ливень. И ливень уже тут…»
Рыба ловится в ливень. И ливень уже тут.
Ты так робко уходишь, шуршишь весь сквозь дождевик,
Будто чей-то ребенок, который вопил, но стих,
Обнаружив огромную брешь у себя во рту.
Рыба ловится в ливень, с прикормкой и на живца.
Мои горькие вздохи, что неуклюжие камыши.
Быть бы площе и проще, догнать тебя, рассмешить…
Но рыба ловится в ливень, не мне это отрицать.
Возле моря
Я росла возле моря. Ритм сердца мой бьется в прибой.
Да, тут любой чем-то болен.
И, да, я могла бы быть рядом с тобой.
Быть водой твоим лодкам. Быть как четверть без троек.
Как рой
Насекомых над светлой пустой головой,
Когда летом, в полях, где-то пляшешь нагой.
Но ты – другой.
Ты все читаешь по лицам, тебе не годится
Простое признание в любви.
Ты снова хвалишь столицу и ловишь синицу,
Прощай, мол, мои журавли.
А я росла возле моря одной среди тысячи птиц.
И мне так больно, ты слышишь, так больно
Тебя не любить.
Роберто
Спи, мой ангел,
Голова горячая.
Спи, сквозь страхи,
Сладко, не сворачивай.
Воздух с влагой,
Облака прозрачные.
Сон твой – благо,
Спи, любимый мальчик мой.
«Когда в мире закончатся все сигареты и крем для рук…»
Когда в мире закончатся все сигареты и крем для рук,
Ты сочтешь меня самой заботливой из старух.
И окажется в имени Бога немного букв.
И останется только слово и только звук.
Начало
Слышишь, как зво́нок день, в шум ветров одет?
Видишь круги по моей голубой воде?
Вот где, мой милый, вот где
Бог и начало любых надежд.
Июль
«Пух – как будто метель…»
Пух – как будто метель.
Тело – полое.
Ты так жаждешь взлететь,
Сбросив голову.
Пух по ветру наверх.
Сердце – кубарем.
Я же не человек,
Смехом в губы я,
В луч, в узоры ключиц
Юным зрителем.
Смейся же, не