всех, кто нуждался во мне и кто потерял меня. В тот момент я был уверен в своих будущих действиях – найти семью. Пусть для них прошло двенадцать лет, но для меня – только полтора года. Разум на время уступил права иным механизмам управления моим телом, древние отделы мозга царствовали, и сознание не в силах было им противостоять. Когда между мной и семьей были не безграничные дали космоса, а расстояние вытянутой руки, я был не в силах сопротивляться.
Проплакавшись, я успокоился и почувствовал, насколько устал. Безумно захотелось улечься прямо на этой скамейке и заснуть. Но я решил, что есть гораздо более удобное для этого место – вокзал. Вызвал такси и побрел к выезду со стоянки, чтобы последнему не нужно было меня искать.
4
Москва встретила меня солнечным теплом. Небо было синее от края до края, и ни одно пятнышко облака не пачкало его. Поезд, вполне комфортное и технически продвинутое средство передвижения, доставил меня точно по расписанию на Казанский вокзал столицы. За время поездки я успел, как мне казалось, приобщиться к текущим реалиям, благодаря безупречной связи, которая воспринималась другими пассажирами как совершенно естественное явление. Я до одури насмотрелся разнообразных вещательных каналов, разбираясь в текущей ситуации в стране и мире. Здесь меня ждало множество сюрпризов – как оказалось, двенадцать лет в политике – это тоже много. Интересно, но я смотрел и слушал текущие новости довольно безучастно. Оказывается, отсутствие личного опыта, сопричастности к тому, что происходило вокруг, отражалось на том, как мы воспринимаем информацию. Я, например, не реагировал на новости о грядущей валютной реформе на пространстве от Лиссабона до Владивостока, так как совершенно не ощущал, как это событие может повлиять на мою жизнь. Или, например, новый мэр Москвы – я даже не вполне понял, о чем он говорил в своем выступлении, за которое его критиковали абсолютно все и даже поговаривали о скорой отставке. Что это за единое транспортное пространство, которое мэрия грозится ввести со следующего года? А сейчас оно что, не единое?
Вызвав такси до моего дома – прежнего дома, я с любопытством рассматривал сияющий в свете яркого весеннего солнца город. Никаких следов снега не было, а это ведь начало апреля. По мелким, знакомым с детства деталям я понимал, что снег, если он и был, должен был растаять недели две назад – нигде не было видно останков нерастаявших сугробов, которые обычно прятались в укромных местах города еще долго после того, как тот оттаивал от зимы. Очень чистый, ухоженный и местами пугающе незнакомый. Среди машин на улицах было так много новых, никогда не виденных мной моделей, что я искренне радовался, когда встречал знакомые марки, дожившие до моего возвращения. Улицы пестрили множеством незнакомых мелких деталей – от непривычных светофоров, если это были они, до новой разметки проезжей части. Я рискнул поинтересоваться об этом у водителя и получил в ответ длиннющую тираду про то, как стало все плохо и как оно раньше было лучше. Водитель –