что с тебя можно урвать безнаказанно.
«Впрочем, – ухмыльнулся про себя Марат, – такой подход в бизнесе вполне стандартен, хоть для кавказца, хоть для русского, хоть для еврея».
Сам Кураев гордился одной из первых подобных своих акций, когда, мгновенно определив слабость партнера, быстро сделал его добычей.
Их старый заемщик, пожилой бизнесмен средней руки из Калуги, тогда пришел к сыну, считая, что с ним будет проще договориться, чем с ушлым папой.
Они и договорились, Марат лично выдал тому деньги. Под небольшие проценты, налом, просто достал из шкафчика – все предусмотрительно было заготовлено заранее, – причем в три раза больше того, что предполагалось вначале. Решение принял на месте, во время телефонного разговора заемщика с его сотрудником. Вот тогда-то и показал старый лис свою слабину, не оценив способностей молодого хищника.
Договор состряпали прямо в кабинете, стандартный – так дед был рад внезапно свалившимся деньгам. Полученные средства позволяли ему выплыть из омута, куда его заводик загнало кризисом. Расстались под бесконечные «спасибо» осчастливленного калужского бизнесмена.
Расчет Марата был предельно прост и строился на подслушанных междометиях. Безденежным калужанам по дешевке предложили сырье. А тут Марат предоставил им недорогие и длинные деньги. Это и есть бизнес-счастье. От такой радости дед не стал внимательно читать договор. Да и прочитал бы, вряд ли предположил дальнейшее.
А именно: ровно через три дня после того, как полученный кредит был реализован на текущие нужды и, главное, серьезную закупку сырья, Марат предъявил требование о его досрочном, немедленном погашении.
Дед аж дар речи потерял от такого хамства. Натолкнувшись на стену в кабинете молодого Кураева, бегал жаловаться к старому. С тем же результатом. В итоге предприятие перешло в руки банка, как и было указано в договоре. За совсем небольшие в общем-то деньги.
Станислав Маратович, кстати, не вполне одобрил тот отъем, считал, что можно было со старым клиентом и помягче. Марат Станиславович только усмехнулся – на его памяти у отца были всякие сделки.
– Еще чайку? – Вахтанг Габриэлович Ломидзе был большой, толстый и добродушный. – А может, чего покрепче?
– Я с утра даже кофе не пью, – отшутился Марат. – Только чаек.
– Узнаю нравы отца, – хохотнул Ломидзе.
Несмотря на свои внушительные размеры, он передвигался по комнате легко и почти грациозно – сказывалось борцовское прошлое. Впрочем, прошлое угадывалось не только по накачанному торсу и легким движениям, но и по выглядывавшим из-под рукавов дорогого пиджака татуировкам и по стремительным, острым взглядам, которыми Вахтанг словно проверял произнесенное гостями.
– Вернемся к плавсредствам, – предложил Марат.
– Да, конечно, – согласился Ломидзе и тоже сел за стол.
Второй представитель его стороны за все время не вымолвил ни слова, хмуро сидя в кресле у окна.
– Предложение уникальное. Японская краболовная компания