была отворена, и бумаги разбросаны по полу. Женщины сидели спинами к окну и, судя по времени, которое прошло от той минуты, как орангутанг вскочил в комнату, и до первых криков, не заметили обезьяну. А хлопанье ставня они, вероятно, приписали ветру.
Когда матрос заглянул в комнату, страшный зверь ухватил за волосы госпожу Л’Эспане, когда та, вероятно, причесывалась, и махал бритвой перед ее лицом, подражая движениям цирюльника. Дочь неподвижно лежала на полу: она была в обмороке. Крики старухи и попытки вырваться, во время которых орангутанг вырвал ей волосы, привели его в ярость и изменили его, по всей вероятности, первоначально кроткие намерения. Быстрым ударом он почти отделил голову госпожи Л’Эспане от туловища; вид крови привел его в остервенение. Скрежеща зубами и сверкая глазами, орангутанг бросился на тело молодой девушки, втиснул ей в шею когти и отпустил только тогда, когда задушил. В эту минуту орангутанг увидел искаженное ужасом лицо своего хозяина.
Ярость животного тотчас перешла в страх. Орангутанг хорошо помнил жестокие удары пле– ти. Понимая, что заслужил наказание, он, по-видимому, хотел скрыть кровавые следы своего преступления и, в волнении прыгая по комнате, опрокидывал мебель и разбрасывал вещи. Наконец, животное схватило тело девушки и засунуло его в трубу, а тело старухи выбросило в окно. Когда обезьяна приблизилась к окну со своей изуродованной жертвой, испуганный матрос быстро спустился по громоотводу, боясь последствий этой страшной резни. Услышанными голосами и были его возгласы ужаса и яростное ответное рычание обезьяны.
Мне нечего больше прибавить. Орангутанг спустился из комнаты по громоотводу до того, как выломали дверь. Пролезая через окно, он, вероятно, затворил его. Мы сообщили подробности дела префекту полиции, Лебона отпустили. Впоследствии орангутанг был пойман самим хозяином и дорого продан в Ботанический сад.
Тайна Мари Роже
В мире часто происходят события, которые мало соотносятся с реальностью. Редко те и другие совпадают. Люди настолько сильно влияют на ход событий, что трудно предугадать, что же окажется в действительности. Так было с Реформацией: вместо протестантизма явилось лютеранство.
Не много есть людей, даже среди самых невозмутимых мыслителей, которым не приходилось бы иногда испытывать смутную, тем не менее потрясающую полуверу в сверхъестественное. Происходит это благодаря целому ряду совпадений, по-видимому, особого, чудесного свойства. Такие чувства – ибо полувера, о которой я говорю, никогда не достигает полной силы и ясного сознания, – неотвязны, их можно разбить только ссылкой на теорию вероятности. Но это, в сущности, теория чисто математическая, таким образом появляется аномалия: самое строгое и точное в науке применяется к самому туманному, духовному, неосязаемому и относящемуся к области умозрения.
Необычайные подробности, которые я намерен предать гласности, составляют первую ветвь целой серии почти