разглядывая сыщика, определилась по цели: – Мне нужно лишь подтверждение факта – Синдикат имеет место быть. И уже с этой подтвержденной информацией я пойду в прокуратуру. Или ФСБ. Как карта ляжет.
Относительно «карты» Дуся поняла буквально: гадать отправится мадам. Не исключено, прежде чем войти в контакт с земными сыщиками, черноглазая брюнетка уже провела сеанс связи с духами достойных предков. Сама же говорила – ночью не спала. Чем, спрашивается, занималась?
Паршин в свою очередь подумал: «Да, да, конечно. Дамам, что имеют на Москве репутацию шизофреничек, в прокуратуру можно только с полной доказательной базой, свидетелями и кучей подшитых бумажек. Иначе – попрут, начнешь права качать, и санитаров вызовут. Сочувствую от всего сердца».
И поскольку напарники находились на разной волне, слова Евдокии безмерно удивили Паршина.
– Камилла, а может быть, вам сразу же идти в прокуратуру? С вашими-то связями, с вашим умением убеждать и правильно вопрос поставить…
Лесть, что отлично проскочила с тетей Машей, отрикошетила от Шляхтич, как сухая горошина от танка.
– Евдокия, дорогая, посмотрите на меня. – Богачка, немного изогнувшись в талии, изобразила у лица жест, похожий на обмахивание веером. – Я сильно похожа на мадам, которую ждут в следовательских кабинетах? Давайте-ка, как предложил Олег, беседовать по совести. Вы знаете, что у бюджетников на таких, как я, стойкая идиосинкразия. Личная, врожденная непереносимость. Аллергия, проще говоря. И вот вы. Предлагаете мне взять вот этот самый мятый листок. – Длинный алый ноготь Шляхтич цокнул по лежащему на столе купированному сообщению. – И идти с ним в прокуратуру, да?
Камилла не стала даже продолжать.
А Евдокия подумала, что зря почти исключила из употребления поговорку «цыплят по осени считают». Полусумасшедшая по виду тетка влет рвала каблуки и красные подметки с лабутенов!
– Простите, я хотела как лучше, – пробормотала Землероева под насмешливым взглядом Паршина.
– Я принимаю, – без высокомерия согласилась миллиардерша. – Вы меня заинтересовали, надеюсь, некоторая ваша наглость и есть тот самый первозданный дар.
«Ох, верно формулирует! – на этом месте восхитился Паршин. – Попало Дусеньке за дело! Негоже всех глупей себя считать».
Камилла отвернулась от стушевавшейся Землероевой и обратилась к главе агентства:
– Олег, я понимаю, что должна дать вам время на размышление. Моя проблема весьма нетривиальна. Но все-таки надеюсь: вы мне не откажете.
Переворотом от показательной порки Дуси до уважительного «вы мне не откажете», миллиардерша, скорее всего, преднамеренно подчеркнула, что выступает здесь просительницей. Чем произвела благоприятное впечатление.
– Мы, – Олег в той же манере намеренно подчеркнул союз Паршин – Землероева, – подумаем. Сколько времени у нас есть на раздумья?
– Сутки, – произнесла Шляхтич, вставая. – Жду вашего ответа завтра в полдень. – Камилла достала из сумки тощенький конверт, шмякнула его на стол перед Олегом. –