добавил он, улыбнувшись. – С лучшей пиццей во всем городе.
– Вот это другой разговор.
– Для моих очень важно, что мы к ним приехали погостить так вот, вдвоем. Пусть и на пару дней.
– Мне нравится твоя семья, – сказала Ева, имея в виду родственников его матери. – Шинед… и остальные тоже. Отпуск – это здорово. Мне нужно просто заставить себя переключиться и перестать думать о том, что там происходит в Управлении. А в здешних краях люди вообще чем занимаются?
– Работают, ухаживают за животными, держат лавочки, заботятся о семье и доме, сидят в пабе с кружкой пива в хорошей компании. Простая жизнь – не значит пустая.
– Ты первый тут со скуки спятишь, – фыркнула Ева.
– И спорить не буду! Не пройдет и недели. Мы с тобой городские жители. Но я понимаю тех, кто живет, как они, кто ценит и сохраняет общину. «Коар» – так они это здесь, в западных графствах, называют. Местное словечко.
За окном теперь виднелись леса. Они словно бы выглядывали из-за холмов, а перед ними то тут, то там тянулись довольно симпатичные – на любителя, конечно, – лоскутные поля за низкими каменными ограждениями. Камни, надо думать, добывали прямо тут же.
За очередным поворотом показался дом, и Ева мгновенно его узнала. Дом казался и очень большим, но в то же время и аккуратным, с клумбами цветов перед входом. «Тут это называют палисадником», – объяснил ей потом Рорк. Если у домов бывает аура, этот, как ей показалось, явно излучал довольство.
Мать Рорка жила в нем, пока не сбежала отсюда, прельстившись светом ярких дублинских огней. А там молодая, наивная и доверчивая девушка влюбилась в Патрика Рорка и родила ему сына. И умерла, пытаясь спасти своего ребенка.
Теперь за домом и фермой следила ее сестра-близнец вместе со своим мужем, детьми, братьями, сестрами и родителями – короче, тут пустил корни весь их клан.
Шинед вышла им навстречу – она их ждала. У женщины было миловидное лицо, золотисто-рыжие волосы, а зеленые глаза излучали радушие.
Ева видела, с каким искренним теплом смотрит на них Шинед, как она раскинула руки, чтобы их обнять, и понимала, что дело вовсе не в кровном родстве, а в том, что они – семья. Кровное родство – и это Еве было известно, как никому другому, – далеко не всегда подразумевало теплую встречу.
Шинед крепко обняла Рорка, так они и замерли на какое-то время. Она шептала ему что-то на гэльском, и, хотя Ева не понимала слов, чувство говорило само за себя.
«Вот она, любовь, – подумала Ева. – Все принимает».
Шинед обернулась к Еве и так же сердечно обняла и ее. Та от неожиданности даже пошатнулась.
– Failte abhaile. Добро пожаловать домой, – сказала Шинед.
– Э-э-э… Спасибо.
– Пойдемте же в дом, пойдемте. Все сейчас в кухне или на заднем дворе. Еды хватит на всю нашу ватагу. Думали пикник устроить, раз уж вы с собой солнце привезли.
Ева покосилась на небо и решила, что солнце, похоже, понятие относительное, которое зависит от того, в какой части света находишься.
– Попрошу кого-нибудь из ребят отнести вещи наверх, к вам