с кем-то разговорился в пабе – скорее всего, с Брендой, она никогда не умела держать язык за зубами, – и она указала ему на Минти и разболтала, что Винни Нокс оставила ей дом и немного денег, при этом умножив сумму на десять, и Джок сразу почувствовал выгодное дельце.
Коринна подошла к окну и выглянула на задний двор, который был отделен от соседского только забором из металлической сетки. По другую сторону на черном пластиковом мешке для мусора, расстеленном на траве, стояла Минти и развешивала белье.
– Я серьезно, мама. Откуда вы знаете, что он вообще существовал? Вы его когда-нибудь видели?
Соновия пристально посмотрела на нее.
– Нет, никогда. Ты знаешь, что мы не суем нос в чужую жизнь. – Вид у ее дочери был такой, словно она понятия не имела, и это стало для нее новостью. – Нет, погоди. Мы видели его машину, древний хлам. А папа слышал голос через стену. Смех. У него был очень низкий, приятный смех.
– Отлично. Только люди склонны фантазировать. А теперь Минти видит привидение, да? Ты не знаешь, она никогда не лечилась у психиатра?
– Кто? Минти?
– Нет, мама. Кот мистера Кроута. Кто еще, если не Минти?
– Почему ты меня об этом спрашиваешь?
– Потому что нормальные люди не ведут себя так, как она. Видит призраки, до Джока не общалась с мужчинами и всегда носит одинаковую одежду, точь-в-точь. И все ее навязчивые идеи.
– Раз уж ты об этом завела речь – то же самое я говорила отцу.
– У меня была одна такая клиентка. Ее обвинили в нападении с причинением телесного повреждения, но она говорила, что больше всего телесных повреждений нанесла самой себе – резала себя, чтобы снять напряжение. Из-за многочисленных навязчивых идей ее уволили с работы, потому что она была слишком занята, расставляя все по местам, а затем возвращаясь десять или двадцать раз, чтобы проверить, все ли в порядке, и у нее не оставалось времени на выполнение служебных обязанностей.
– Нужно быть сумасшедшим, чтобы так себя вести.
– Это ты сказала, мама, – заметила Коринна.
Тетушка говорила, что Агнес собиралась назвать ее Арабеллой. Потом ее лучшая подруга – не Тетушка, а другая, которая была замужем, – родила дочку, которую назвала Арабеллой, и поэтому Агнес выбрала имя Араминта, что почти одно и то же. Они с Джоком однажды обсуждали имена, и он сказал, что его зовут Джон, но мать называла его Джоком, потому что сама родом из Шотландии. Это все, что Минти знала о матери Джока: она шотландка и, похоже, живет где-то в Глостере.
Джок не успел купить микроавтобус или открыть собственное дело, и поэтому после его смерти все ее деньги, наверное, остались в целости и сохранности. Кому они теперь достанутся? Минти спросила Джозефин. Разумеется, не называя имен. Просто поинтересовалась, что происходит с деньгами человека, если он умрет, не оставив завещания, как Тетушка. Минти знала, что у Джока не было завещания – он сам об этом говорил, прибавляя, что им обоим следует составить завещания