посидеть в прохладном подвальчике. Николай пиво пить не стал: он был за рулем. Все остальные заказали себе по бокалу. Густав тоже был за рулем, но один бокал для его комплекции абсолютно ничего не значил.
– Нет, если вы думаете, что Альтштадт – это только пивные, то вы глубоко ошибаетесь, – потягивая из бокала пенное пиво, заговорил Густав. Он как будто оправдывался, что привел нас в пивной бар, а не, скажем, в филармонию. – Старый город – это еще Институт Генриха Гейне, величайшего поэта. Его имя стоит в одном ряду с Пушкиным и Шекспиром. Старый город – это Академия искусств Дюссельдорфа, старинная Ратуша, Художественное собрание Федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия.
– Нам туда точно не надо, – пробурчал слегка захмелевший от пива Борис. – Картинки там всякие…
– Вы не любите искусство?! – возмутилась Алина. Даже не знаю, почему ее прорвало. Ее сына Саньку тоже не затащишь в художественную галерею. Надо признать, молодежь сейчас интересует больше компьютерная графика, а не вечное наследие великих мастеров.
– Ненавижу, – искренне ответил ей Борис.
Антон сдержал усмешку, Анна недовольно поджала губы, а Николай почесал правую ладонь. Должно быть, он хотел отпустить племяннику подзатыльник, но в последний момент вспомнил, что тот давно вырос и вправе иметь свое собственное мнение.
– Еще музей кино! – вспомнил Густав.
– Порнографического? – сострил Антон. Анна буквально уничтожила его взглядом. – А что я такого сказал? Всем известно, что Германия – лидер по производству порнофильмов.
– Думай, что говоришь! Перед людьми неудобно.
– А я не думаю – я знаю.
– О порнографии ты все знаешь!
Конфликт «отцы и дети» набирал силу. Анна упрекала сыновей в том, что они живут на всем готовом и о завтрашнем дне не думают. Учиться не хотят, работать тоже. Тамара Леонидовна к месту вспомнила, как она здесь, в Дюссельдорфе, попросила их отвести ее в магазин. Естественно, у ребят нашлась отговорка. После этого случая она уже никогда ни о чем их не просит, потому что помощи от них все равно не дождется.
Борис и Антон огрызались. Тамара Леонидовна дула губы. Анна нервничала. Густав отводил глаза. Мне и Алине тоже было неловко участвовать в семейном конфликте. Один лишь Николай на ссору Анны с ее детьми не обращал никакого внимания. Не слушая ни ту, ни другую стороны, он монотонно поглощал соленые орешки.
– Густав, может, домой поедем? – попросила я. – У Олега день рождения, а мы уже четыре часа катаемся.
Густав не успел ничего мне ответить, потому что в его кармане звякнул мобильный телефон.
– Да, дорогая, мы уже едем, – ответил он жене и поднялся из-за стола, тем самым приглашая нас к выходу.
К нашему приезду во внутреннем дворе был накрыт стол. Закуски, овощи и вино были уже принесены из дома. Олег ждал нашего приезда, чтобы выложить на прогоревшие угли мясо. Ирина отдавала Марте последние указания. Все были при деле.
– Заждался, – признался Олег. – Где вас носило?
– Все