в цирк и взяли. Ездит где-то. Звезда мирового цирка! Укротитель крокодилов! А этот индеец-мексиканец у нас остался, живёт. Картошку садит. У него фамилия такая, исконно русская: Хулиус Маргулиус…
А я люблю сама с собой в русскую рулетку поиграться. Грибы-боровики поджарю, а с ними – штук пять-шесть самых свирепых поганок. Поем немного, жива осталась – значит опять судьбу победила. И вот этот Хулиус в разгар эксперимента припёрся. Ножовку просить. Стоит без уха (от крокодила), у него фуражка на ту сторону съезжает, опоры нет. И нюхает воздух.
Дай, говорит, закусить грибочками, так пахнет вкусно. И ложкой уже загрёб со сковородки. Стоит, ждёт.
– Ну, жри, может не отравишься!
– А выпить? Дай водочки.
– Я тебе дам водочки, но предупреждаю, она тоже, 50 на 50, из нашего сельмага «Русская рулетка». Палёнка может быть.
– Да ладно, где наша не пропадала?
Стакан принял, закусил. Причём, картошку отодвигает, налегает на грибы.
– А у нас в Мексике, – говорит, – вместо грибов – кактусы.
А у меня на подоконнике кактус. Я ему подаю и говорю, ну, на, пососи.
А он, мол, из его сока текилу делают. Я в стакан с водкой кактус этот выжала, говорю:
– Ну, на, пей нашу: текила с Нижнего Тагила.
Потом зашёл ветврач, Тигран Петросян, тоже за ножовкой. Ещё подтянулись гости. Тоже, за ножовками.
Совсем весело стало, когда Григорий пришёл с баяном. Вообще-то он лауреат какого-то конкурса. Он стакан водки с баяна берёт зубами и выпивает. Без ущерба для полонеза Огиньского. Бабы от музыки навзрыд, а Григорий заест грибочком и кричит:
– Помирать, так с музыкой!
В финале все станцевали под Хачатуряна «Танец с ножовками». Я сказала:
– Утром всех жду… кто сможет.
Ну, а на утро пришли… все!
Вот и пугай страну санкциями!
Вы видели когда-нибудь разъярённого ежа? Он от земли отскакивает, как баскетбольный мяч. Вот его и пугайте. Голой попой.
Нищая невеста
Я этих сериалов насмотрелся, понял, надо жениться на бедной. Не надо мне эти богатства, этих отравлений за наследство. Этих трупов и утопленников. Выбрал себе невесту – ну, беднее некуда. Домишко в глухой деревне, мама-папа пьяницы, справки об алкоголизме имеются. Ничего их жизни не угрожает. За наследство не убьют. Бабка рядом в хатке живёт, присматривает за ними. Мне хлопот меньше.
Сосватался, забрал невесту, везу в город на своей машине. Она всю дорогу с меня глаз не спускает. Смотрит на меня то ли с любовью, то ли с ужасом и говорит:
– Чё-то боюсь я тебя, Коля. Уж не из-за денег ли ты меня взял?
– У тебя что ли деньги есть, Зина?
– Денег нету. А домик-то дедушкин есть.
– Ну, давай будем считать, что из-за домика.
– А может, всё-таки, из-за красоты? – лукаво спросила она.
И тут придётся сказать правду. Всё в ней было среднее. И лицо, и фигура, и голос, и одежда, и рост, и возраст. Хорошо, хоть всё женское. Единственное достоинство – беднее некуда!