заорал я. – В затруднительном положении? И что же, по-твоему, я должен в это поверить?
– А я сам разве отказался поверить тебе? – улыбнулся он. – Вспомни по своему опыту. Если некий джентльмен обладает меблированными комнатами, является членом какого-то клуба, возможно даже не одного, и, помимо всего прочего, немножечко играет в крикет – неужели этого достаточно, чтобы он имел солидный счет в достойном банке? Скажу тебе честно, дорогой мой, что я сейчас нахожусь в таком же затруднительном положении, что и ты. У меня ничего не осталось, кроме разве что смекалки, которой придется воспользоваться, чтобы как-то выкрутиться из сложившейся ситуации. Для меня было так же жизненно необходимо выиграть сегодня пару сотен, как и тебе. Считай, что сейчас мы с тобой два сапога пара, иначе и не скажешь, Зайчонок, а потому нам надо держаться поближе друг к другу. Мы должны быть вместе.
– Вместе! – Я даже подскочил в кресле от изумления. – Да я все, что угодно, готов сделать для тебя, Раффлз. Неужели ты и вправду предлагаешь мне свою дружбу и помощь? И ты не прогонишь меня? Тогда назови что-нибудь, все, что тебе только заблагорассудится, и я исполню это для тебя! Я был в отчаянии, когда переступил этот порог, и сейчас я пребываю в не меньшем отчаянии. И мне не важно, что я должен буду сделать, если только, разумеется, все не закончится скандалом.
И снова я увидел, как он вальяжно устроился в одном из роскошных кресел, которые стояли в большом игровом зале. Я внимательно смотрел на его спортивное тело, на бледные, чисто выбритые щеки, черные волнистые волосы, волевой подбородок и строгую линию рта. И опять я почувствовал этот неповторимый луч, исходящий из его холодных глаз, светящихся, как звезды в ночи. Их блеск проникал в мой мозг, словно просеивая мои мысли и постепенно добираясь до самого сердца.
– Интересно, насколько серьезно ты все это сейчас сказал! – наконец промолвил он. – Да в твоем нынешнем состоянии это и не удивительно. Но кто знает, сколько времени оно продлится и как мы сумеем его вернуть, когда оно пропадет? Правда, у меня тоже появляется надежда, когда я слышу подобные нотки в голосе взрослого человека. И вот что я сейчас вспомнил. В школе ты действительно был неплохим малым, настоящим чертенком. И делал для меня многое. Помнишь, Зайчонок? Подожди немного, возможно, я смогу помочь тебе. Я сделаю для тебя гораздо больше, чем когда-то ты для меня. Только не торопи меня, дай все хорошенько обдумать.
Раффлз поднялся со своего места, закурил очередную сигарету и снова принялся ходить по комнате взад-вперед. Только теперь он шагал степенно, неторопливо, иногда делая долгие паузы. Дважды он останавливался возле моего кресла, будто собираясь заговорить, но потом опять возобновлял свое, казалось, бесконечное путешествие по ковру. Затем подошел к окну, которое недавно закрыл, и одним движением руки распахнул его. Некоторое время Раффлз всматривался в густой туман, заполнивший двор «Олбани». Между тем большие каминные часы пробили один раз, а потом еще и половину часа, а между