твой мир. Я это понимаю, и готова помогать. Так что задавай вопросы и не стесняйсь.
– Вам может это не понравиться, потому что я не умею прятать свои мысли.
– Постараюсь не обидеться, – в ее голосе зазвучали тревожные нотки.
– Я хотел расспросить, как в вашем мире положено ухаживать за девушкой?
– И это все? – засмеялась Ленера. Видимо она ожила другой вопрос, а то, что я спросил, просто ерунда, – и какой девушкой ты заинтересовался в нашем мире?
– Я знаю только одну, – смело намекнул я.
Она остановилась, крепко вставила лыжные палки в снег, сняла рукавицы, и, не смотря на сильный мороз, влепила мне серию ударов в лицо и под дых. Я свалился как подкошенный.
– Почему? – еле выдавил из себя я.
– Никому не позволено в этом мире смотреть на меня, как на животное. Теперь будешь знать, что я девушка с характером. Кстати, ничего не поменялось – ты все равно мой охранник, и мы продолжим марафон.
Я с трудом поднялся. Кружилась голова. Никогда не подумал бы, что такая красивая и на вид слабая девушка так владеет кулаками. Наверняка годы тренировок. Но почему моя симпатия вызвала у нее такую реакцию?
После марафона было стрельбище. На этот раз меня заставили стрелять и стрелять, и инструктор по стрельбе все твердил и твердил, что от меткости и владения оружием зависит не только моя жизнь, но и жизнь целой охотничьей бригады.
Все понятно: моя судьба – таки пойти на хоту на супер зверей. Меня учат стрелять и быть выносливым, но когда же покажут тех, по ком мне придется стрелять.
– Ватон, ну когда же я увижу хоть рисунок тех животных, на которых мне придется охотится? – спросил я вечером бригадира, когда мы сели ужинать.
– Тебе то, чего волноваться? Ты теперь примеченный у госпожи, теперь ты ее личный охранник. Раз она так тебя разукрасила, значит заметила, что ты много пялишься на нее без причин. Или ты что-то ляпнул, что выдало твою озабоченность или заинтересованность.
– Мужики, перестаньте издеваться, – взмолился я, – что я не так сделал? Что я не так сказал? Ваш мир для меня чужой, и я не знаю, что говорить, что не говорить. Кто мне все объяснит?
Не успел я договорить как на пороге появилась Ленера в спортивном костюме и небольших боксерских перчатках. И нечего мне не говоря с левой бьет мне в ухо, потом еще удар за ударом. Я, даже не успев пискнуть, потерял сознание.
Когда я очнулся мужики прикладывали мне к лицу лед.
– Молодец, – говорил кто-то из мужиков, – я бы такое не выдержал.
Я ничего не мог ответить. У меня так болела челюсть, словно ее переехали трактором. Я не мог вымолвить и слова. Показал пальцами, чтобы меня отнесли на кровать, и ребята отнесли меня в спальный отсек. Приехал доктор Синор и привел меня в порядок. Я и не думал, что у них медицина может быть такой сильной. Доктор меня чем то промыл, помазал, и я стал как новенький. К утру на лице не было и следа побоев. Хотя все тело болело. Я смог встать утром, умыться и прийти на завтрак. Правда, челюсть не позволила мне живать мясо, зато горячий чаек был кстати.
– Ну